Риши
Асита, проводя остаток дня1,
Смотрел на дэвов Таватимсы – радостных, счастливых.
В чистых одеждах, почитая Индру,
Флажки несли и возглашали похвалу. (1)
Увидев радостных,
ликующих божеств,
Их поприветствовав, сказал он им тогда:
«Из-за чего все дэвы пышно торжествуют?
Зачем флажки вы взяли, машете всё ими? (2)
Сражение
с асурами было ведь когда-то
И боги асуров в той битве победили.
Волнения такого не было тогда.
Ликуют боги – что за чудо повидали? (3)
Свистят,
поют и музыку играют;
В ладоши хлопают, танцуют здесь и там.
Прошу я вас, жильцов вершины Меру:
Почтенные, развейте затруднение моё». (4)
[Дэвы]:
«В селении Лумбини во владениях Сакьев,
Родился Бодхисатта – несравненный, самоцвет –
В людском [родился] мире, на благо и на счастье.
Вот почему мы рады, пышно торжествуем. (5)
Он
лучший среди всех и высшая он личность,
Среди людей он вождь и лучший из существ.
И в роще риши2 [в будущем] запустит
колесо,
Рыча, как лев могучий, как властелин зверей». (6)
Услышав
те слова, спустился быстро он,
Отправился затем к жилищу Суддходаны.
Он к Сакьям обратился, усевшись среди них:
«Скажите, где царевич? Увидеть бы его». (7)
И Сакьи
сына своего Асите показали –
Тот славою лучился, был цветом превосходен;
Сиял тот царевич, как золото, которое сверкает
У мастера умелого на входе у горнила. (8)
Увидев,
как царевич сияет, словно пламя,
Луна, владыка звёзд, что движется по небу,
Иль солнце в день осенний, от туч освободившись –
Довольный, он обрёл безудержную радость. (9)
Держали
боги в небе зонт тысячи кругов,
По несколько прутков имел тот каждый круг.
Чамары золотые летали вверх и вниз,
Но те, кто их держал, – их было не узреть. (10)
И
с волосами спутанными риши «Чернославный»3
Его увидел – золото на красном одеяле –
Держали белый зонт над головой его.
Довольный и счастливый взял на руки [дитя]. (11)
Приняв и
изучив быка среди всех Сакьев,
Знаток [священных] гимнов и [телесных] знаков
В уме [своём] возрадовался, [радостно] воскликнул:
«Непревзойдённый он, среди двуногих лучший». (12)
А далее
он вспомнил и о своём уходе,
И вздрогнул он, залился горькими слезами.
Увидев риши плач, те Сакьи вопрошали:
«Какую же невзгоду царевич повстречает?» (13)
Отметив
Сакьев страх, тот риши отвечал:
«Не вижу, чтоб беда к царевичу пришла.
Не будет у него каких-либо препятствий –
Ни малых, ни больших, спокойствие храните. (14)
Царевич
просветления высшего достигнет;
И с высшим чистым взором,
Из сострадания к многим
Он Дхаммы колесо в движение приведёт;
И станет знаменита его святая жизнь. (15)
Но мой отрезок
жизни остался невелик
И в промежутке [этом] смерть произойдёт.
От Стойкого я Дхаммы услышать не смогу,
И потому волнуюсь, страдаю, удручён». (16)
И в Сакьях
породив безудержную радость,
Духовный тот искатель покинул их дворец.
Но своему племяннику сказал из сострадания,
Чтоб к Стойкого Учению он [в будущем] пришёл. (17)
«Как только
от другого услышишь слово "будда"
[И фразу] "просветлённый раскрыл благую Дхамму" –
К нему ты подойди, узнай его доктрину,
И с тем Благословенным веди святую жизнь». (18)
И получив
напутствие такого, благосклонного,
Чья прозорливость высшая и чистая была,
Налака ожидал прихода Победителя,
С обилием заслуг он чувства охранял. (19)
Как только
услыхал о том, что Победитель
В движение привёл Учения колесо,
Он к риши наивысшему пришёл и был доволен.
И вот настал [момент] Аситы наставлений.
Спросил он о мудрейшестве тогда у мудреца. (20)
[Налака]:
«Аситы утверждение является правдивым
И это мне известно на опыте своём.
Поэтому, Готама, вопрос тебе задам,
О тот, кто все феномены сумел преодолеть. (21)
На путь
бездомной жизни поскольку я вступил,
Ищу я пропитание, ходя за подаянием,
Коль спрошен, о мудрец, изволь же объяснить
Мудрейшество, оно же – высший из путей» (22)
[Будда]:
«И о мудрейшестве тебе поведаю тогда,
Освоить его трудно, выполнить непросто.
Итак, о нём тебе [сейчас] я расскажу,
Будь к этому готов и стойкость прояви. (23)
Пускай же
отношение одним и тем же будет,
Когда тебя в деревне хвалят и ругают.
Свой ум оберегай от злобы, [раздражения],
Не нужно ликовать, спокойным пребывай. (24)
Различны
впечатления – и высоки, и низки,
И как лесное пламя являются они.
И женщины пленить готовы мудреца –
Не позволяй себе поддаться соблазнению. (25)
И отлучив
себя от половых сношений,
Оставив утончённые и грубые услады,
К живущим не цепляйся и с ними не враждуй –
Хоть сильные, хоть слабые [все эти существа]. (26)
[Ты должен
рассуждать]: "Они ведь мне подобны,
Ведь каковы они – то и таков и я",
Бери ты сам себя же в качестве мерила,
Ты сам не убивай, не понуждай других. (27)
Оставив
позади желания и жадность,
Цепляется к которым обычный человек,
Пускай же тот, кто зрит, начнёт практиковать,
Чтоб эту преисподнюю сумел он пересечь4.
(28)
Живот не
набивая, умеренный в еде,
Будь тем, кто не имеет множества желаний
И голод в отношении желаний устрани.
[Когда ты] безжеланный, [тогда] ты и угас. (29)
[Деревню
посетив], сходив за подаянием,
Шаги свои направь в уединённый лес.
У дерева подножья ты должен оставаться,
[У дерева подножья] пускай сидит мудрец5.
(30)
Устойчивый
[в старании], нацеленный на джхану,
Ты должен наслаждаться лесным [уединением].
Садись и медитируй у дерева подножья
И полностью довольным делай ты себя. (31)
[На
следующий же день], когда уж ночь минула
Ты должен подойти [обратно к той] деревне.
Приветствовать не нужно, коль в гости приглашают,
Приветствовать не нужно, когда дают дары6.
(32)
Когда
в саму деревню мудрец уже зашёл,
Пускай же опрометчивым не будет средь семей7.
Отрезав разговор о получении пищи,
Пускай не намекает словами ни на что. (33)
"Хорошее
я что-то [сегодня] получил;
Не получил чего-либо, но в этом нет беды".
Пусть в случаях обоих он будет беспристрастным
И к дереву пускай вернётся он опять. (34)
Пусть с
чашею в руке скитается [повсюду],
Как будто бы немой, хотя и не таков.
Не должен свысока смотреть на малый дар,
Дарителя [при том] не должен презирать. (35)
И
объяснял Аскет, что практика [двояка]:
Есть высший [её вид], есть низший [её вид].
Но к берегу далёкому двояко не ведёт,
Единым же путём её не пережить8.
(36)
Но
в том, кто растекания [малейшего] лишён9,
В монахе, что отсёк течение [жажды],
Оставил то, что нужно и не нужно совершать,
Не существует больше жара [загрязнений]. (37)
Мудрейшество
[теперь] тебе я опишу.
Как с лезвием с ним нужно обращаться.
Прижми [вначале] к нёбу собственный язык
И над своим желудком контроль осуществи10.
(38)
И в состояние
вялости не должен ум впадать,
В чрезмерные раздумья пусть тоже не впадёт.
Живи незагрязнённым, без привязи живи,
Твоей поддержкой будет сама святая жизнь. (39)
И
сидя в одиночестве, за практику возьмись,
Аскета упражнение начни тренировать.
Мудрейшеством зовётся сие уединение.
И если в одиночестве будешь восторгаться,
То сможешь осветить десяток направлений11.
(40)
Когда
же он услышит от мудрых похвалу –
От тех, кто медитирует, оставил чувств услады –
Последователь мой пусть больше разовьёт
[Два качества полезных]: то стыд, а также вера12.
(41)
Метафорой
о реках, расщелинах, оврагах
Попробуй осознать всё сказанное мной:
Реки рукав шумит,
Сама река безмолвна. (42)
Пустое лишь
шумит,
А полное – бесшумно.
Глупец подобен бочке пустой наполовину,
Мудрец подобен озеру, наполненном водою. (43)
Когда же
сам Отшельник так много говорит,
То всё это со смыслом [и всё это] полезно.
[Когда Отшельник] знает, он Дхамме обучает;
[Когда Отшельник] знает, он много говорит. (44)
Но если
тот, кто, зная, достиг самоконтроля,
И если тот, кто, зная, немного говорит:
То он и есть мудрец мудрейшества достойный;
То он и есть мудрец – мудрейшества достиг». (45)
|