| Однажды
Благословенный проживал в стране Сакьев, в Капилаваттху, в парке
Нигродхи. И тогда Благословенный, распустив монахов по некоей
причине1,
утром оделся, взял чашу и внешнее одеяние и вошёл в Капилаваттху
собирать подаяния. Когда он собрал подаяния в Капилаваттху и вернулся
с хождения за подаяниями, то, после принятия пищи, он отправился
в Великий лес, чтобы провести там остаток дня. Войдя в Великий
лес, он сел у подножья молодого деревца белувы, чтобы провести
здесь остаток дня.
И
тогда, по мере того как Благословенный пребывал уединённым в
затворничестве, следующее рассмотрение возникло в его уме: «Община
монахов была распущена мной. В ней есть монахи, которые совсем
недавно получили посвящение, совсем недавно ушли в бездомную
жизнь, совсем недавно пришли в эту Дхамму и Винаю. Если они
меня не увидят, то в них могут произойти некоторые изменения
и перемены. Подобно тому как если молодой телёнок не видит свою
мать, в нём могут произойти некоторые изменения и перемены,
точно так же там есть монахи, которые совсем недавно получили
посвящение, совсем недавно ушли в бездомную жизнь, совсем недавно
пришли в эту Дхамму и Винаю. Если они меня не увидят, то в них
могут произойти некоторые изменения и перемены. Подобно тому
как если не поливать молодые побеги, в них могут произойти изменения
и перемены, точно так же там есть монахи, которые совсем недавно
получили посвящение, совсем недавно ушли в бездомную жизнь,
совсем недавно пришли в эту Дхамму и Винаю. Если они меня не
увидят, то в них могут произойти некоторые изменения и перемены.
Мне нужно посодействовать общине монахов точно так же, как я
содействовал ей в прошлом».
И
тогда Брахма Сахампати, познав своим умом раздумье в уме Благословенного,
так же быстро, как сильный человек мог бы распрямить свою согнутую
руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и появился
перед Благословенным. Он закинул своё внешнее одеяние за плечо,
сложил ладони в почтительном приветствии Благословенного и сказал:
«Так оно, Благословенный! Так оно, о Счастливейший! Сангха монахов
распущена Благословенным. В ней есть монахи, которые совсем
недавно получили посвящение, совсем недавно ушли в бездомную
жизнь, совсем недавно пришли в эту Дхамму и Винаю. Если они
его не увидят, то в них могут произойти некоторые изменения
и перемены. Подобно тому, как молодой телёнок не видит свою
мать, и в нём могут произойти некоторые изменения и перемены…
Пусть Благословенный посодействует Сангхе монахов сейчас, точно так же, как он содействовал ей в прошлом».
Благословенный
молча согласился. И тогда Брахма Сахампати, осознав согласие
Благословенного, поклонился ему и, обойдя его с правой стороны,
исчез.
И
тогда, вечером, Благословенный вышел из затворничества и отправился
в парк Нигродхи. Он сел на подготовленное для него сиденье и
посредством сверхъестественных сил сделал так, что монахи приходили
к нему застенчиво, поодиночке или парами2.
Подойдя, они кланялись Благословенному и садились рядом. Затем
Благословенный сказал им:
«Монахи,
это низшая форма средств к жизни – сбор подаяний. В мире обычно
говорят в качестве
оскорбления: „Ты бродишь везде, как попрошайка с чашей в руке!“
И всё же настроенные на благо представители клана начинают вести
так свою жизнь, имея на то вескую причину. Их не принуждают
к этому ни цари, ни воры, ни [тяготы] долгов, ни страх, ни стремление
добыть средства к жизни. Но они делают так с мыслью: „Я погружён
в рождение, старение и смерть; в печаль, стенание, боль, грусть
и отчаяние. Я погружён в страдание, подавлен страданием. Быть
может, можно найти конец всей этой груде страданий!»
Вот
так, монахи, этот представитель клана уходит жить бездомной
жизнью. [Но, приняв такой образ жизни], он алчный, сгорает от
страсти к чувственным удовольствиям, имеет полный недоброжелательности
ум, искажённые злобой намерения, замутнённый ум; он не бдительный,
не сосредоточенный, с рассеянным умом и распущенными способностями
[органов чувств]. Подобно полену из погребального костра, обгоревшему
с обоих концов, а в середине измазанному нечистотами, которое
нельзя использовать как древесину ни в деревне, ни в лесу, –
я говорю вам, именно таков и этот человек. Он упустил радости
[жизни] домохозяина и не исполнил целей отшельничества3.
Монахи,
есть три вида неблагих мыслей: мысли, [вызванные] чувственным
желанием, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда.
И где, монахи, эти три неблагих мысли прекращаются без остатка?
В том, кто пребывает с умом, хорошо утверждённым в четырёх основах
осознанности, или в том, кто развивает беспредметное сосредоточение.
Это достаточная причина, монахи, для того чтобы развивать беспредметное
сосредоточение. Когда беспредметное
сосредоточение взращено и развито, монахи, оно приносит великий
плод и благо.
Монахи,
есть два вида воззрений: воззрение о существовании и воззрение
о несуществовании4.
Поэтому, монахи, обученный благородный ученик размышляет так:
«Есть ли что-либо в мире, к чему бы я мог прицепиться, не будучи
порицаемым?» Он понимает: «Нет ничего в этом мире, к чему бы
я мог прицепиться, не будучи порицаемым. Если бы я прицепился,
то только к материальной форме я бы мог прицепиться, только
к чувству я бы мог прицепиться, только к восприятию я бы мог
прицепиться, только к формациям я бы мог прицепиться, только
к сознанию я бы мог прицепиться. С таким моим цеплянием как
условием было бы существование. С существованием как условием
– рождение [возникло бы]. С рождением как условием – старение-и-смерть,
печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние возникли бы. Таково
было бы происхождение всей этой груды страдания».
Как
вы думаете, монахи, материальная форма постоянна или непостоянна?...
...Чувство… восприятие… формации… сознание постоянно или непостоянно?»
«Непостоянно,
уважаемый».
«А
то, что непостоянно – является страданием или счастьем?»
«Страданием,
уважаемый».
«А может
ли то, что непостоянно, является страданием, подвержено изменениям,
считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
«Нет, уважаемый».
«Видя так,
монахи, обученный благородный ученик разочаровывается в материальной форме... чувстве... восприятии... формациях... сознании. Разочаровавшись, он становится бесстрастным. Посредством бесстрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Он освобождён».
Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более появления в каком-либо состоянии существования».
|