В
Саваттхи. [Благословенный сказал]: «Монахи, я отправился на
поиски привлекательности формы. Какая бы привлекательность формы
ни существовала, её я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько
далеко простирается привлекательность формы.
Монахи,
я отправился на поиски опасности формы. Какая бы опасность формы
ни существовала, её я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько
далеко простирается опасность формы.
Монахи,
я отправился на поиски спасения от формы. Какое бы спасение
от формы ни существовало, его я открыл. Я чётко увидел мудростью
то, насколько далеко простирается спасение от формы.
Монахи,
я отправился на поиски привлекательности... опасности… спасения
от чувства… восприятия… формаций [ума]... сознания. Какое бы
спасение от сознания ни существовало, его я открыл. Я чётко
увидел мудростью то, насколько далеко простирается спасение
от сознания.
Покуда,
монахи, я напрямую не узнал в соответствии с действительностью
привлекательность, опасность, и спасение в отношении этих
пяти совокупностей, подверженных цеплянию, я не заявлял о
том, что пробудился в непревзойдённое совершенное просветление
в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями
жрецов и отшельников, богов и людей. Но когда я напрямую узнал
в соответствии с действительностью привлекательность, опасность,
и спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных
цеплянию, я заявил о том, что пробудился в непревзойдённое
совершенное просветление в этом мире с его дэвами, Марой,
Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей.
Знание и
видение возникли во мне: «Непоколебимо освобождение моего ума.
Это моё последнее рождение. Не будет больше нового существования».
|