Такой, монахи, зовётся необученным заурядным человеком, который
связан подневольностью в отношении материальной формы, который
связан внутренней и внешней подневольностью, который не видит
ближнего берега и берега дальнего, который стареет в подневольности,
который умирает в подневольности, который переходит в подневольности
из этого мира в другой мир.
Он
считает, что чувство – это «я»... восприятие… формации… сознание
– это «я», или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится
внутри «я»; или что «я» находится в сознании. Такой, монахи,
зовётся необученным заурядным человеком, который связан подневольностью
в отношении сознания… который переходит в подневольности из
этого мира в другой мир.
Но,
монахи, обученный благородный ученик, навещающий Благородных,
обученный в их дисциплине и их Дхамме; навещающий чистых [умом]
людей, обученный в их дисциплине и их Дхамме, не считает, что
материальная форма – это «я»....
Такой,
монахи, зовётся хорошо обученным благородным учеником, который
не связан подневольностью в отношении материальной формы, который
не связан внутренней и внешней подневольностью, который видит
ближний берег и берег дальний. Он свободен от страданий, я говорю
вам.
Он
не считает, что чувство… восприятие… формации… сознание – это
«я», или что «я» владеет сознанием; или что сознание находится
внутри «я»; или что «я» находится в сознании. Такой, монахи,
зовётся хорошо обученным благородным учеником, который не связан
подневольностью в отношении сознания, который не связан внутренней
и внешней подневольностью, который видит ближний берег и берег
дальний. Он свободен от страданий, я говорю вам».