| В
Саваттхи. Там Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам так:
«Друзья монахи!»
«Друг!»
– отвечали те монахи. Достопочтенный Сарипутта сказал:
«Вот, друзья,
по мере того как я пребывал уединённым в затворничестве, такое
рассмотрение возникло у меня в уме: «Есть ли что-либо в мире,
из-за изменения и перемены которого во мне могли бы возникнуть
печаль, стенание, боль, неудовольствие и отчаяние?» И мысль
пришла ко мне: «Нет ничего в мире, из-за изменения и перемены
которого во мне могли бы возникнуть печаль, стенание, боль,
неудовольствие и отчаяние».
Когда так
было сказано, Достопочтенный Ананда обратился к Достопочтенному
Сарипутте: «Друг Сарипутта, а если бы сам Учитель претерпел
бы изменения и перемены, то разве не возникли бы в тебе печаль,
стенание, боль, неудовольствие и отчаяние?»
«Друг, даже
если бы сам Учитель претерпел бы изменения и перемены, то во
мне не возникли бы печаль, стенание, боль, неудовольствие и
отчаяние. Однако, мысль пришла бы ко мне: «Учитель – такой влиятельный,
такой великий и могущественный – скончался. Если бы Благословенный
жил бы в течение долгого времени, то это было бы на благо и
счастье многих, из-за сострадания к миру, ради благополучия
и счастья богов и людей».
«Должно
быть, это потому, что сотворение «я» и сотворение «моего», а
также скрытая склонность к самомнению уже долгое время как были
тщательно искоренены в Достопочтенном Сарипутте, что даже если
бы сам Учитель претерпел бы изменения и перемены, в нём не возникли
бы печаль, стенание, боль, неудовольствие и отчаяние».1
|