| Однажды
Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики.
И в то время у одной мирянки был сын по имени Сану, который был
одержим яккхой1.
И тогда та мирянка, рыдая, произнесла следующие строфы:
«Тот, кто
ведёт святую жизнь,
Кто соблюдает Упосатхи дни,
Кто восмью факторами наделён
Четырнадцатый иль пятнадцатый на день,
Иль на восьмой по истечении двух недель,
Или в периоды особо важных дней –
[Умом] того не может яккха овладеть,
Так слышала из уст самих архатов я.
Но вот сейчас как вижу я сама
[Сознанием] Сану яккха овладел».
[Яккха]:
«Тот, кто ведёт святую жизнь,
Кто соблюдает Упосатхи дни,
Кто восмью факторами наделён
Четырнадцатый иль пятнадцатый на день,
Иль на восьмой по истечении двух недель,
Или в периоды особо важных дней –
[Умом] того не может яккха овладеть,
Всё верно слышала из уст самих архатов ты.
Как Сану
пробудится, ты ему скажи,
Что предписание яккхов таково:
Нельзя поступков пагубных свершать
Будь это на людях или когда никто не зрит.
А если сделаешь
такое зло,
Или же делаешь его уже сейчас,
То от страданий тебе не уйти
Хоть взмой ты в небо или прячься [под землёй]».
[Сану]2:
«Рыдают, мама, на похоронах
Иль ради жизни тех, кого не видят [уж давно].
Но ты ведь видишь, мама, что я жив,
Зачем же, мать, оплакивать меня?»
[Мать]:
«Рыдают, сын мой, на похоронах
Иль ради жизни тех, кого не видят [уж давно].
Но когда кто-либо идёт назад домой
После того, как отложил услады чувств,
То плакать будут, сын, и за него,
Ведь хоть и жив он, но на самом деле мёртв3.
Ведь из
углей горящих тебя вытащили, дорогой,
А ты желаешь в эти угли окунуться вновь.
Из преисподней огненной тебя достали, дорогой,
А ты желаешь ввергнуться в неё опять.
Беги
же, и удача будет пусть с тобой!
Кому озвучить мы могли бы жалобный наш плач?
Будучи вещью, спасена что из огня,
Ты хочешь, чтоб горела она вновь».4
|