Так
я слышал. Однажды Благословенный проживал в Уджуннье, в Оленьем
парке Каннакаттхалы. И тогда царь Пасенади Косальский прибыл
в Уджуннью по некоему делу. Он сказал [своему] человеку: «Ну
же, почтенный, отправляйся к Благословенному, поклонись ему
от моего имени, упав ему в ноги, и поинтересуйся, свободен ли
он от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли
в комфортном состоянии. Скажи: «Уважаемый, царь Пасенади Косальский
выражает почтение, припадая к ногам Благословенного. Он интересуется,
свободен ли Благословенный от болезни и недуга, здоров ли, силён
ли, и пребывает ли в комфортном состоянии». И затем скажи следующее:
«Уважаемый, сегодня царь Пасенади Косальский придёт повидать
Благословенного после завтрака».
«Да, ваше
величество» – ответил тот человек, отправился к Благословенному
и, поклонившись ему, сел рядом и донёс своё послание.
Сёстры
Сома и Сакула1 услышали: «Сегодня
царь Пасенади Косальский отправится повидать Благословенного
после завтрака». И затем, когда подавали кушанье, две сестры
отправились к царю и сказали: «Ваше величество, поклонитесь
от нашего имени Благословенному, упав ему в ноги, и поинтересуйтесь,
свободен ли он от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и
пребывает ли в умиротворении, сказав: «Уважаемый, сёстры Сома
и Сакула выражают почтение, припадая к ногам Благословенного.
Они интересуются, свободен ли Благословенный от болезни и
недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в комфортном состоянии».
И тогда
после завтрака царь Пасенади Косальский отправился к Благословенному
и, поклонившись ему, сел рядом и донёс послание сестёр Сомы
и Сакулы. [Благословенный ответил]:
«Но, великий
царь, неужели сёстры Сома и Сакула не нашли другого посыльного?»
«Уважаемый,
сёстры Сома и Сакула услышали: «Сегодня царь Пасенади Косальский
отправится повидать Благословенного после завтрака». И затем,
когда подавали кушанье, сёстры Сома и Сакула подошли ко мне
и сказали: «Ваше величество, поклонитесь от нашего имени…».
«Пусть
сёстры Сома и Сакула будут счастливы, великий царь».
Вопрос о всеведении
Тогда царь Пасенади Косальский сказал Благословенному: «Уважаемый,
я слышал так: «Отшельник Готама говорит: «Нет какого-либо
отшельника или жреца, который был бы всезнающим и всевидящим,
кто заявлял бы о том, что обладает полным знанием и видением
– такого не может быть».
Уважаемый, те, кто говорят так, говорят ли именно о том, как
это было сказано Благословенным, не выставляют ли они его
в ложном свете тем, что было бы противоположным действительности?
Объясняют ли они в соответствии с Дхаммой, так что их утверждение
не влечёт за собой уместной почвы для критики?»
«Великий
царь, те, кто говорят так, говорят то, что не было сказано
мной, но выставляют меня в ложном свете неправдой и тем, что
не соответствует действительности».
Тогда
царь Пасенади Косальский обратился к военачальнику Видудабхе:
«Военачальник, кто донёс эту историю до дворца?»
«Это был
Саньджая, ваше величество, брахман из клана Акасы».
И
тогда царь Пасенади Косальский сказал [некоему] человеку:
«Ну же, почтенный, от моего имени скажи Саньджае, брахману
из клана Акасы: «Уважаемый, царь Пасенади Косальский зовёт
вас».
«Да,
ваше величество» – ответил тот человек. Он отправился к Саньджае,
брахману из клана Акасы, и сказал ему: «Уважаемый, царь Пасенади
Косальский зовёт вас».
А
тем временем царь Пасенади Косальский сказал Благословенному:
«Уважаемый, могло ли быть так, что Благословенный сказал нечто
иное, имеющее к этому отношение, ночеловек понял это неправильно?
[И если это так, то] как именно Благословенный помнит то,
как он делал такое утверждение?»
«Великий
царь, я помню, что в действительности делал такое утверждение
вот как: «Нет какого-либо отшельника или жреца, который знает
всё, видит всё одновременно. Не может быть такого»2.
«То, что
сказал Благословенный, кажется разумным. То, что сказал Благословенный,
кажется, подтверждается здравым смыслом: «Нет какого-либо
отшельника или жреца, который знает всё, видит всё одновременно.
Не может быть такого».
Вопрос о варнах
Уважаемый, есть эти четыре варны: знать, брахманы, торговцы,
рабочие. Есть ли какое-либо отличие между ними?»
«Великий
царь, есть эти четыре варны: знать, брахманы, торговцы, рабочие.
Две из них, то есть знать и брахманы, считаются высшими, так
как люди выражают им почтение, встают перед ними, встречают
почтительным приветствием и вежливым услужением».
«Уважаемый,
я спрашивал не об этой нынешней жизни. Я спрашивал о жизни,
которая наступит [после смерти]. Уважаемый, есть эти четыре
варны: знать, брахманы, торговцы, рабочие. Есть ли какое-либо
отличие между ними?»
«Великий
царь, есть эти пять факторов старания. Какие пять? Вот монах
наделён верой, он верит в просветление Татхагаты так: «Благословенный
– это тот, кто достиг совершенства, полностью просветлённый,
совершенный в истинном знании и поведении, высочайший, знаток
миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя,
учитель богов и людей, просветлённый, благословенный».
Далее,
он свободен от болезней и недугов, обладает хорошим пищеварением,
которое ни слишком холодное, ни слишком тёплое, но среднее,
а также способен выдержать нагрузку от старания.
Далее,
он честный и искренний, он в соответствии с действительностью
раскрывает себя Учителю и своим товарищам по святой жизни.
Далее,
он усерден в отбрасывании неблагих состояний и осуществлении
благих состояний – решителен, упорен в своём старании, настойчив
во взращивании благих состояний.
Далее,
он мудр. Он обладает мудростью, которая различает возрастание
и исчезновение, – благородной, проницательной, ведущей к полному
уничтожению страданий. Таковы пять факторов старания.
Великий
царь, есть эти четыре варны: знать, брахманы, торговцы, рабочие.
Если они обладают этими пятью факторами старания, то это приведёт
к их благополучию и счастью на долгое время».
«Уважаемый,
есть эти четыре варны: знать, брахманы, торговцы, рабочие.
Если бы они обладали этими пятью факторами старания, было
бы между ними какое-либо отличие в этом отношении?»
«Великий
царь, я утверждаю, что отличие между ними было бы в разнице
их стараний. Представь, как если бы два приручаемых слона,
или две приручаемых лошади, или два приручаемых быка были
бы хорошо приручены и обучены, а также два приручаемых слона…
лошади… быка были бы не приручены и не обучены. Как ты думаешь,
великий царь? Могли бы два приручаемых слона… лошади… быка,
хорошо прирученных и обученных, обрести поведение прирученных,
могли бы они достичь уровня прирученных?»
«Да,
уважаемый».
«И
могли бы два приручаемых слона… лошади… быка, не прирученных
и не обученных, обрести поведение прирученных, могли бы они
достичь уровня прирученных – как те два слона… лошади… быка…?»
«Нет,
уважаемый».
«Точно
также, великий царь, не может быть такого, чтобы то, что может
быть достигнуто тем, кто обладает верой, кто свободен от болезни,
кто честный и искренний, кто усердный, кто мудрый – было бы
достигнуто тем, кто не имеет веры, имеет много болезней, кто
нечестен и лжив, кто ленив, кто не мудр».
«То, что
сказал Благословенный, кажется разумным. То, что сказал Благословенный,
кажется, подтверждается здравым смыслом.
Уважаемый,
есть эти четыре варны: знать, брахманы, торговцы, рабочие.
Если бы они обладали этими пятью факторами старания, и если
бы их старание было бы правильным, было бы между ними какое-либо
отличие в этом отношении?»
«Великий
царь, в этом случае, я утверждаю, между ними не было бы отличия,
то есть, в освобождении одного и освобождении других. Представь,
как если бы человек взял бы сухое саковое дерево, зажёг огонь,
породил тепло. И затем другой человек взял бы сухое саловое
дерево, зажёг огонь, породил тепло. И затем другой человек
взял бы сухое манговое дерево, зажёг огонь, породил тепло.
И затем другой человек взял бы сухое фиговое дерево, зажёг
огонь, породил тепло. Как ты думаешь, великий царь? Было бы
какое-либо отличие в горении огня этих разных видов дерева,
то есть отличие между пламенем [огня] одного и пламенем [огня]
других, или между цветом [огня] одного и цветом [огня] других,
или между сиянием [огня] одного и сиянием [огня] других?»
«Нет,
уважаемый».
«Точно
также, великий царь, когда [духовный] огонь зажжён усердием,
зажжён старанием, то тогда, я говорю тебе, нет разницы между
освобождением одного и освобождением других».
Вопрос о божествах
«То, что сказал Благословенный, кажется разумным. То, что
сказал Благословенный, кажется, подтверждается здравым смыслом.
Но, уважаемый, так как оно: существуют ли божества?»
«Почему
ты спрашиваешь об этом, великий царь?»
«Уважаемый,
я спрашивал о том, возвращаются ли эти божества обратно в
это [человеческое] состояние или же нет».
«Великий
царь, те божества, которые всё ещё подвержены недоброжелательности,
возвращаются в это [человеческое] состояние, а те божества,
которые более не подвержены недоброжелательности, не возвращаются
в это [человеческое] состояние»3.
Когда
так было сказано, военачальник Видудабха спросил Благословенного:
«Уважаемый, могут ли те божества, которые всё ещё подвержены
недоброжелательности и которые возвращаются обратно в это
[человеческое] состояние, напасть и изгнать с того места тех
божеств, которые более не подвержены недоброжелательности,
и которые не возвращаются в это [человеческое] состояние?»
Тогда
достопочтенный Ананда подумал: «Этот военачальник Видудабха
– сын царя Пасенади Косальского. А я – [духовный] сын Благословенного.
Время поговорить одному сыну с другим». Он сказал военачальнику
Видудабхе: «Военачальник, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай
так, как посчитаешь нужным. Военачальник, как ты думаешь?
Есть [территория], где всюду простирается косальское царство
царя Пасенади Косальского, где он осуществляет управление
и владычество. Может ли царь Пасенади Косальский напасть и
изгнать с того места какого-либо отшельника или жреца, вне
зависимости от того, есть ли у этого отшельника или жреца
заслуги или же нет, ведёт ли он святую жизнь, или же нет?»
«Он
может так сделать, уважаемый».
«Как ты
думаешь, военачальник? Есть [территория], где всюду простирается
[земля], которая не является косальским царством царя Пасенади
Косальского, где он не осуществляет управление и владычество.
Может ли царь Пасенади Косальский напасть и изгнать с того
места какого-либо отшельника или жреца, вне зависимости от
того, есть ли у этого отшельника или жреца заслуги или же
нет, ведёт ли он святую жизнь, или же нет?»
«Он
не может так сделать, уважаемый».
«Военачальник,
как ты думаешь? Слышал ли ты о богах [мира] Тридцати трёх?»4
«Да,
уважаемый, я слышал о них. И царь Пасенади Косальский также
слышал о них».
«Военачальник,
как ты думаешь? Может ли царь Пасенади Косальский напасть
и изгнать с того места богов [мира] Тридцати трёх?»
«Уважаемый,
царь Пасенади Косальский не может даже видеть богов [мира]
Тридцати трёх, так как же он может напасть и изгнать с того
места богов [мира] Тридцати трёх?»
«Точно
также, военачальник, те божества, которые всё ещё подвержены
недоброжелательности и которые возвращаются обратно в это
[человеческое] состояние, не могут даже видеть тех божеств,
которые более не подвержены недоброжелательности, и которые
не возвращаются в это [человеческое] состояние. Так как же
они могут напасть на них и изгнать их с того места?»
Тогда
царь Пасенади Косальский спросил Благословенного: «Уважаемый,
как зовут этого монаха?»
«Его зовут
Ананда, великий царь».
«В
самом деле он Ананда, уважаемый, и Анандой и выглядит5.
То, что сказал достопочтенный Ананда, кажется разумным. То,
что сказал достопочтенный Ананда, кажется, подтверждается
здравым смыслом. Но, уважаемый, существует ли Брахма?»
«Почему
ты спрашиваешь об этом, великий царь?»
«Уважаемый,
я спрашивал о том, возвращается ли этот Брахма обратно в это
[человеческое] состояние или же нет».
«Великий
царь, любой Брахма, который всё ещё подвержен недоброжелательности,
возвращается в это [человеческое] состояние, а любой Брахма,
который более не подвержен недоброжелательности, не возвращается
в это [человеческое] состояние».
И тогда
человек объявил царю Пасенади Косальскому: «Великий царь,
Саньджая, брахман из клана Акасы, прибыл».
Царь Пасенади
спросил Саньджаю, брахмана из клана Акасы: «Брахман, кто донёс
эту историю до дворца?»
«Ваше
величество, это был военачальник Видудабха».
Военачальник
Видудабха сказал: «Ваше величество, это был Саньджая, брахман
из клана Акасы».
И тогда
человек объявил царю Пасенади Косальскому: «Великий царь,
пришло время ехать».
Царь
Пасенади Косальский сказал Благословенному: «Уважаемый, мы
спросили Благословенного о всезнании, и Благословенный ответил
нам о всезнании. Мы одобрили и согласились с этим ответом,
и потому мы довольны. Мы спросили Благословенного об очищении
в четырёх варнах, и Благословенный ответил нам об очищении
в четырёх варнах. Мы одобрили и согласились с этим ответом,
и потому мы довольны. Мы спросили Благословенного о божествах,
и Благословенный ответил нам о божествах. Мы одобрили и согласились
с этим ответом, и потому мы довольны. Мы спросили Благословенного
о Брахмах, и Благословенный ответил нам о Брахмах. Мы одобрили
и согласились с этим ответом, и потому мы довольны. Всё, о
чём мы спросили Благословенного, на всё это он ответил. Мы
одобрили и согласились с этими ответами, и потому мы довольны.
А теперь, уважаемый, нам нужно идти. Мы очень заняты, у нас
много дел».
«Можешь
идти, царь, когда посчитаешь нужным».
И тогда
царь Пасенади Косальский, восхитившись и возрадовавшись словам
Благословенного, поднялся со своего сиденья и, поклонившись
Благословенному и обойдя его с правой стороны, ушёл.