[Благословенный
сказал]: «Монахи, (1) тот, кто говорит правдиво, мог бы сказать
о Нанде, что он представитель клана, (2) что он силён, (3) что
он грациозен, и (4) что он подвержен сильной склонности к жажде1.
И каким бы ещё образом Нанда мог бы вести полную и чистую святую
жизнь, если бы (5) не охранял двери органов чувств, (6) не соблюдал
бы умеренности в еде, (7) не предавался бы бодрствованию, (8)
не обладал бы осознанностью и бдительностью?
Монахи,
вот как Нанда охраняет двери органов чувств: если ему нужно
посмотреть на восток, он делает так только после тщательного
обдумывания и пребывает в бдительности: «Когда я посмотрю на
восток, плохие, неблагие состояния жажды и недовольства не наводнят
меня». Если ему нужно посмотреть на запад… на север… на юг…
вверх… вниз… осмотреть промежуточные направления, он делает
так только после тщательного обдумывания и пребывает в бдительности:
«Когда я посмотрю в промежуточных направлениях, плохие, неблагие
состояния жажды и недовольства не наводнят меня». Вот как Нанда
охраняет двери органов чувств.
И вот как
Нанда соблюдает умеренность в еде: тщательно [это] обдумывая,
Нанда принимает пищу не ради развлечения, не ради опьянения,
не ради физической красоты и привлекательности, но только для
того, чтобы выжить и поддержать это тело, для того, чтобы устранить
дискомфорт, ради ведения святой жизни, думая так: «Я устраню
возникшие чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания].
Так я поддержу своё здоровье, не вызову порицаний, буду жить
в благополучии». Вот как Нанда соблюдает умеренность в еде.
И вот как
Нанда предаётся бодрствованию: днём Нанда сидит, ходит вперёд
и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия.
Во время первой стражи ночи он сидит, ходит вперёд и назад,
очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. Во
время срединной стражи ночи он ложится на правый бок в позе
льва, положив одну ступню на другую, осознанный и бдительный,
предварительно сделав в уме отметку, когда следует вставать.
После подъёма, во время последней стражи ночи, он ходит вперёд
и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия.
Вот так Нанда предаётся бодрствованию.
И вот как
Нанда осознан и бдителен: Нанда знает чувства, по мере того,
как они возникают, наличествуют, и исчезают. Он знает восприятия
по мере того, как они возникают, наличествуют, и исчезают. Он
знает мысли по мере того, как они возникают, наличествуют, и
исчезают. Вот как Нанда осознан и бдителен.
И каким
бы ещё образом Нанда мог бы вести полную и чистую святую жизнь,
если бы не охранял врата чувств, не соблюдал бы умеренности
в еде, не предавался бы бодрствованию, не обладал бы осознанностью
и бдительностью?»
|