[Благословенный
сказал]: «(1) Монахи, если чувственная мысль, или недоброжелательная
мысль, или мысль о причинении вреда возникает в монахе, по мере
того как он идёт, и [при этом] он терпит её, а не отбрасывает,
не рассеивает, не прекращает, не уничтожает её, – то тогда о
таком монахе говорится, что он лишён рвения и боязни совершить
проступок. Он постоянно и непрестанно ленив и не имеет старания,
по мере того как он идёт.
(2) Если чувственная мысль… возникает в монахе, по мере того
как он стоит…
(3) Если чувственная мысль… возникает в монахе, по мере того
как он сидит…
(4) Если чувственная мысль, или недоброжелательная мысль,
или мысль о причинении вреда возникает в монахе, по мере того
как он лежит, и [при этом] он терпит её, а не отбрасывает,
не рассеивает, не прекращает, не уничтожает её, то тогда о
таком монахе говорится, что он лишён рвения и боязни совершить
проступок. Он постоянно и непрестанно ленив и не имеет старания,
по мере того как он лежит.
Но,
монахи, если чувственная мысль, или недоброжелательная мысль,
или мысль о причинении вреда возникает в монахе, по мере того
как он идёт… стоит… сидит… лежит, и он не терпит её, а отбрасывает,
рассеивает, прекращает, уничтожает её, то тогда о таком монахе
говорится, что он имеет рвение и боится совершить проступок.
Он постоянно и непрестанно усерден и решителен, по мере того
как он лежит». [И далее он добавил]:
«Пусть хоть идёт он, хоть стоит,
Пусть хоть сидит или лежит,
Коль мысли думает плохие,
Что с жизнью связаны мирской,
То встал тогда на мрачный путь,
Ведь в иллюзорное влюблён:
Не сможет сей монах достичь
Вершины просветления.
Пусть хоть идёт он, хоть стоит,
Пусть хоть сидит или лежит,
Коль успокоил мысли он,
Успокоению мыслей рад,
То сможет сей монах достичь
Вершины просветления».