Однажды
Благословенный странствовал по стране Косал вместе с большой
Сангхой монахов и прибыл в косальский город под названием Панкадха.
И тогда он пребывал возле Панкадхи.
В то время
монах Кассапаготта проживал в Панкадхе. И там Благословенный
наставлял, воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой
по Дхамме, связанной с правилами [монашеской] тренировки.
И тогда, по мере того как Благословенный наставлял, воодушевлял,
вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме, связанной
с правилами тренировки, монах Кассапаготта стал нетерпимым
и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий».
И
затем, пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным,
Благословенный отправился в странствие по направлению к Раджагахе.
По мере странствий Благословенный постепенно дошёл до Раджагахи.
Там, в Раджагахе, Благословенный пребывал на горе Пик Грифов.
И затем,
вскоре после того как Благословенный ушёл, монаха Кассапаготту
переполнили угрызение совести и сожаление [и он подумал]:
«Какое несчастье и потеря, что когда Благословенный наставлял,
воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме,
связанной с правилами [монашеской] тренировки, я стал нетерпимым
и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Что
если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём
проступке ему?»
И
тогда монах Кассапаготта прибрался в своей хижине, взял чашу
и одеяние, и отправился в Раджагаху. Со временем он прибыл
в Раджагаху и пошёл к горе Пик Грифов. Он подошёл к Благословенному,
поклонился ему, сел рядом и сказал:
«Учитель,
однажды Благословенный пребывал в косальском городе под названием
Панкадха. Там Благословенный наставлял… я стал нетерпимым
и мучался, [думая]: «Этот отшельник слишком строгий». И затем,
пробыв в Панкадхе столько, сколько он считал нужным, Благословенный
отправился в странствие по направлению к Раджагахе… меня переполнили
угрызение совести и сожаление [и я подумал]: «Какое несчастье…
Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь
в своём проступке ему?»
Учитель,
я совершил проступок в том, что когда Благословенный наставлял,
воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме,
связанной с правилами [монашеской] тренировки, я был столь
глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался,
[думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Учитель, пусть
Благословенный простит меня за мой проступок, который я [теперь]
увидел как проступок, чтобы впредь [я себя] сдерживал [в этом]».
«Вне сомнений,
Кассапа, ты совершил проступок в том, что когда я наставлял,
воодушевлял, вдохновлял и радовал монахов беседой по Дхамме,
связанной с правилами [монашеской] тренировки, ты был столь
глупым, бестолковым, неумелым, что стал нетерпимым и мучался,
[думая]: «Этот отшельник слишком строгий». Но поскольку ты
увидел свой проступок как проступок и исправил его в соответствии
с Дхаммой, мы прощаем тебя за это. Поскольку это является
ростом в Учении Благородных – когда кто-либо видит проступок
как проступок и исправляет его в соответствии с Дхаммой, предпринимая
воздержание [от совершения подобного] в будущем.
(1) Если,
Кассапа, старший [по сроку монашества] монах не желает тренироваться
и не восхваляет осуществления тренировки; если он не побуждает
к тренировке других монахов, которые не желают тренироваться;
и если он не произносит подлинных, действительных, своевременных
восхвалений тем монахам, которые желают тренироваться, то
тогда я не восхваляю такого старшего монаха. И почему? Потому
что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут
общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать
его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт
к их вреду и страданию на долгое время. Поэтому я не восхваляю
такого старшего монаха.
(2) Если,
Кассапа, средний [по сроку монашества] монах не желает… Поэтому
я не восхваляю такого среднего монаха.
(3) Если,
Кассапа, младший [по сроку монашества] монах не желает… Если
они последуют его примеру, это приведёт к их вреду и страданию
на долгое время. Поэтому я не восхваляю такого младшего монаха.
Если,
Кассапа, старший… средний… младший монах желает тренироваться
и восхваляет осуществление тренировки; если он побуждает к
тренировке других монахов, которые не желают тренироваться;
и если он произносит подлинные, действительные, своевременные
восхваления тем монахам, которые желают тренироваться, то
тогда я восхваляю такого младшего монаха. И почему? Потому
что другие монахи, [услышав]: «Учитель хвалит его», станут
общаться с ним, а те, кто станут общаться с ним, могут последовать
его примеру. Если они последуют его примеру, это приведёт
к их благополучию и счастью на долгое время. Поэтому я восхваляю
такого младшего монаха».