Так
я слышал. Однажды Достопочтенный Нандака пребывал в Саваттхи
в особняке Мигараматы в Восточном Парке. И тогда Салха, внук
Мигары, а также Рохана, внук Пекхунии, подошли к Достопочтенному
Нандаке, поклонились ему и сели рядом. Тогда Достопочтенный
Нандака сказал Салхе:
«Ну же,
Салха, не принимайте чего-либо только на основании
* устной традиции,
*
наследия учения,
*
слухов,
*
собрания [священных] текстов,
*
логических рассуждений,
*
умозаключений,
*
раздумий,
*
согласия с мнением после его обдумывания,
*
кажущейся осведомлённости [говорящего],
*
или же если когда ты думаешь: «[Этот] отшельник – наш гуру».
Но когда вы знаете сами: «Эти вещи являются неблагими, эти
вещи достойны порицания, эти вещи порицаются мудрыми, эти
вещи, если принять и предпринимать их, ведут к вреду и страданию»
– то тогда вам следует отбросить их.
(1) Как
ты думаешь, Салха, существует ли жажда?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает влечение. Жаждущий человек, полный
влечения, уничтожает жизнь, берёт то, что [ему] не было дано,
совершает проступок с чужой женой, лжёт; и он побуждает других
поступать также. Приведёт ли это к его вреду и страданию на
долгое время?»
«Да, Господин».
(2) «Как
ты думаешь, Салха, существует ли злоба?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает недоброжелательность. Человек, полный
ненависти, с умом, одолеваемым недоброжелательностью, уничтожает
жизнь, берёт то, что [ему] не было дано, совершает проступок
с чужой женой, лжёт; и он побуждает других поступать также.
Приведёт ли это к его вреду и страданию на долгое время?»
«Да, Господин».
(3) «Как
ты думаешь, Салха, существует ли заблуждение?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает невежество. Заблуждающийся человек,
с умом, погружённым в невежество, уничтожает жизнь, берёт
то, что [ему] не было дано, совершает проступок с чужой женой,
лжёт; и он побуждает других поступать также. Приведёт ли это
к его вреду и страданию на долгое время?»
«Да, Господин».
«Как ты
думаешь, Салха? Эти вещи являются благими или неблагими?»
«Неблагими,
Господин».
«Порицаемыми
или безукоризненными?»
«Порицаемыми,
Господин».
«Критикуемыми
или восхваляемыми мудрыми?»
«Критикуемыми
мудрыми, Господин».
«Если
их принять и предпринимать, они ведут к вреду и страданию
или же нет, или как вы считаете?»
«Если
их принять и предпринимать, они ведут к вреду и страданию.
Вот как мы считаем».
«Поэтому,
Салха, когда мы сказали: «Ну же, Салха, не принимайте чего-либо
только на основании устной традиции… но когда вы знаете сами…
эти вещи, если принять и предпринимать их, ведут к вреду и
страданию» – то тогда вам следует отбросить их» – то вот почему
так было сказано.
Ну же,
Салха, не принимайте чего-либо только на основании устной
традиции… «[Этот] отшельник – наш гуру». Но когда вы знаете
сами: «Эти вещи являются благими, эти вещи безукоризненны,
эти вещи восхваляются мудрыми, эти вещи, если принять и предпринимать
их, ведут к благополучию и счастью» – то тогда вам следует
жить в соответствии с ними.
Как
ты думаешь, Салха, существует ли не-жажда?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает отсутствие влечения. Человек, не имеющий
жажды, не имеющий влечения, не уничтожает жизнь, не берёт
то, что [ему] не было дано, не совершает проступок с чужой
женой, не лжёт; и не поощряет других поступать так. Приведёт
ли это к его благополучию и счастью на долгое время?»
«Да, Господин».
«Как
ты думаешь, Салха, существует ли не-злоба?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает доброту. Человек, не имеющий ненависти,
с умом, полным доброты, не уничтожает жизнь, не берёт то,
что [ему] не было дано, не совершает проступок с чужой женой,
не лжёт; и не поощряет других поступать так. Приведёт ли это
к его благополучию и счастью на долгое время?»
«Да, Господин».
«Как
ты думаешь, Салха, существует ли не-заблуждение?»
«Да, Господин».
«И я говорю
тебе, что это означает истинное знание. Не заблуждающийся
человек, который дошёл до истинного знания, не уничтожает
жизнь, не берёт то, что [ему] не было дано, не совершает проступок
с чужой женой, не лжёт; и не поощряет других поступать так.
Приведёт ли это к его благополучию и счастью на долгое время?»
«Да, Господин».
«Как ты
думаешь, Салха? Эти вещи являются благими или неблагими?»
«Благими,
Господин».
«Порицаемыми
или безукоризненными?»
«Безукоризненными,
Господин».
«Критикуемыми
или восхваляемыми мудрыми?»
«Восхваляемыми
мудрыми, Господин».
«Если
их принять и предпринимать, они ведут к благополучию и счастью
или же нет, или как вы считаете?»
«Если
их принять и предпринимать, они ведут к благополучию и счастью.
Вот как мы считаем».
«Поэтому,
Салха, когда мы сказали: «Ну же, Салха, не принимайте чего-либо
только на основании устной традиции… но когда вы знаете сами…
эти вещи, если принять и предпринимать их, ведут к благополучию
и счастью» – то тогда вам следует жить в соответствии с ними» – то вот почему так было сказано.
Затем,
Салха, этот ученик Благородных, который подобным образом лишён
влечения, лишён недоброжелательности, не сбит с толку, бдителен,
всегда осознан, пребывает, наполняя первую сторону света умом,
наделённым доброжелательностью… состраданием… сорадованием…
невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону,
и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как
ко всем как к самому себе, он наполняет весь мир умом, насыщенным
невозмутимостью – обильным, обширным, безмерным, не имеющим
враждебности и недоброжелательности.
И
тогда он понимает так: «Есть это. Есть низшее. Есть высшее.
Есть дальнейшее спасение от всего, во что вовлечено восприятие».
Когда он знает и видит так, его ум освобождается от пятна
чувственности, от пятна существования, от пятна невежества.
Когда он освобождён, приходит знание: «[Он] освобождён». Он
понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано
то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо
состояние существования».
Он
понимает так: «Прежде была жажда. Это было неблагим. Теперь
её нет. Это является благим. Прежде была злоба. Это было неблагим.
Теперь её нет. Это является благим. Прежде было заблуждение.
Это было неблагим. Теперь его нет. Это является благим».
Вот
как он в этой самой жизни пребывает без потребности, угасшим
и потухшим, переживая блаженство, сам став божественным»1.