[Благословенный
сказал]: «Монахи, есть эти три авторитета. Какие три?
* сам себе
авторитет,
*
мир как чей-либо авторитет,
*
Дхамма как чей-либо авторитет.
(1) И что такое, монахи, сам себе авторитет? Вот, уйдя в лес,
к подножью дерева или в пустую хижину, монах рассуждает так:
«Я покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной не ради
одеяний, еды, жилищ, или же ради становления таким или эдаким,
но [с мыслью]: «Я погружён в рождение, старость и смерть;
в печаль, стенание, боль, уныние и отчаяние. Я погружён в
страдание, одолеваем страданием. Вероятно, [как-нибудь] можно
достичь окончания всей этой груды страдания». Будучи тем,
кто покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, было
бы неподобающе для меня выискивать чувственные удовольствия
наподобие тех, что я оставил, или даже те, которые хуже, чем
эти».
Затем
он рассуждает так: «Неослабевающее усердие возникнет во мне.
Незамутнённая осознанность будет установлена. Моё тело будет
безмятежным, невзволнованным. Мой ум будет сосредоточенным
и однонаправленным». Взяв в качестве своего авторитета самого
себя, он отбрасывает неблагое и развивает благое. Он отбрасывает
то, что достойно порицания, и развивает безукоризненное. Он
поддерживает себя в чистоте. Вот что такое «сам себе авторитет».
(2) И
что такое, монахи, мир как чей-либо авторитет? Вот, уйдя в
лес, к подножью дерева или в пустую хижину, монах рассуждает:
«Я покинул жизнь домохозяйскую… Вероятно, [как-нибудь] можно
достичь окончания всей этой груды страдания». Будучи тем,
кто покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, я могу
обдумывать чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли
о причинении вреда. Но обитель мира обширна. В обширной обители
мира есть жрецы и отшельники, обладающие сверхъестественными
силами и божественным глазом, которые знают умы других. Они
видят вещи издалека, но их самих не увидеть, даже если они
близко. Они знают умы [других] своим собственным умом. Они
могут узнать обо мне так: «Посмотри-ка на этого представителя
клана. Хоть он благодаря вере и покинул жизнь домохозяйскую
ради жизни бездомной, он запятнан плохими, неблагими состояниями».
Есть также и божества со сверхъестественными силами и божественным
глазом, которые знают умы других. Они видят вещи издалека,
но их самих не увидеть, даже если они близко. Они тоже знают
умы [других] своим собственным умом. Они тоже могут узнать
обо мне так: «Посмотри-ка на этого представителя клана. Хоть
он благодаря вере и покинул жизнь домохозяйскую ради жизни
бездомной, он запятнан плохими, неблагими состояниями».
Затем
он рассуждает так: «Неослабевающее усердие возникнет во мне.
Незамутнённая осознанность будет установлена. Моё тело будет
безмятежным, невзволнованным. Мой ум будет сосредоточенным
и однонаправленным». Взяв в качестве своего авторитета мир,
он отбрасывает неблагое и развивает благое. Он отбрасывает
то, что достойно порицания, и развивает безукоризненное. Он
поддерживает себя в чистоте. Вот что такое «мир как чей-либо
авторитет».
(3) И
что такое, монахи, Дхамма как чей-либо авторитет? Вот, уйдя
в лес, к подножью дерева или в пустую хижину, монах рассуждает:
«Я покинул жизнь домохозяйскую… Вероятно, [как-нибудь] можно
достичь окончания всей этой груды страдания». Эта Дхамма превосходно
разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая
от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели,
познаваемая мудрыми самостоятельно. У меня есть товарищи-монахи,
которые знают и видят. Будучи тем, кто покинул жизнь домохозяйскую
ради жизни бездомной в этой хорошо провозглашённой Дхамме
и Винае, было бы неподобающе для меня быть ленивым и беспечным».
Затем
он рассуждает так: «Неослабевающее усердие возникнет во мне.
Незамутнённая осознанность будет установлена. Моё тело будет
безмятежным, невзволнованным. Мой ум будет сосредоточенным
и однонаправленным». Взяв в качестве своего авторитета Дхамму,
он отбрасывает неблагое и развивает благое. Он отбрасывает
то, что достойно порицания, и развивает безукоризненное. Он
поддерживает себя в чистоте. Вот что такое «Дхамма как чей-либо
авторитет».
Таковы,
монахи, три авторитета». [И далее он добавил]:
«И для того, кто совершает злодеяния,
Нет места в мире, что могло б назваться «скрытым».
И, человек, ты сам внутри ведь знаешь,
Правда ли это, или же неправда.
Воистину, почтенный, ты свидетель,
Благое «я» который отвергает,
А также «я» порочное скрывает,
Находится которое в тебе же.
Глупца такого дэвы, будды знают,
Что нечестиво поступает в этом мире.
Поэтому осознанным быть нужно,
Себя возьми своим авторитетом.
Он бдительный, он медитирует,
И мир берёт за свой авторитет он.
Живёт в согласии он с Дхаммой,
Авторитетом он её считает.
К старанию себя склоняя,
Этот мудрец упадку не подвержен.
И когда Мару одолеть сумел он,
Повергнув созидателя кончины,
Этот борец покончить смог с рождением.
Этот мудрец, провидец, знаток мира
В мире ни с чем себя не соотносит».