[Благословенный
сказал]: «Монахи, когда монахи спорят и ссорятся, затевают диспуты,
пронзая друг друга острыми словами, то мне трудно даже направить
своё внимание на это [место, где спорят], не говоря уже о том,
чтобы пойти туда. Я делаю такой вывод в отношении них: «Вне
сомнений, эти достопочтенные отбросили три вещи и взрастили
три вещи».
И какие
три вещи они отбросили? (1) Мысли об отречении, (2) доброжелательные
мысли, (3) мысли о непричинении вреда. Таковы три вещи, которые
они отбросили.
И какие
три вещи они взрастили? Чувственные мысли, недоброжелательные
мысли, мысли о причинении вреда. Таковы три вещи, которые
они взрастили.
Монахи,
когда монахи спорят и ссорятся, затевают диспуты, пронзая
друг друга острыми словами, то мне трудно даже направить своё
внимание на это [место, где спорят], не говоря уже о том,
чтобы пойти туда. Я делаю такой вывод в отношении их: «Вне
сомнений, эти достопочтенные отбросили эти три вещи и взрастили
эти три вещи».
Монахи,
когда монахи живут в согласии, в гармонии, не ссорятся, подобны
смешанному с водой молоку, смотрят друг на друга дружескими
взорами, то мне легко пойти туда, не говоря уже о том, чтобы
направить туда внимание. Я делаю такой вывод в отношении них:
«Вне сомнений, эти достопочтенные отбросили три вещи и взрастили
три вещи».
И какие
три вещи они отбросили? Чувственные мысли, недоброжелательные
мысли, мысли о причинении вреда. Таковы три вещи, которые
они отбросили.
И какие
три вещи они взрастили? Мысли об отречении, доброжелательные
мысли, мысли о непричинении вреда. Таковы три вещи, которые
они взрастили.
Монахи,
когда монахи живут в согласии… Я делаю такой вывод в отношении
них: «Вне сомнений, эти достопочтенные отбросили эти три вещи
и взрастили эти три вещи».