| Однажды
некий монах проживал в стране Косал, в некоем лесу. И тогда, [каждый
раз] как он возвращался с хождения за подаяниями, после принятия
пищи этот монах погружался в пруд и нюхал красный лотос. И тогда
божество, проживавшее в этом лесу, из сострадания к этому монаху,
желая ему благополучия, желая пробудить в нём чувство безотлагательности
[практики], подошло к нему и обратилось к нему строфой1:
«Когда ты
нюхаешь сей лотоса цветок,
Ты вещь берёшь, не данную [тебе],
И кражи один фактор в этом есть,
А ты, почтенный, аромата вор».
[Монах]:
«Я не беру, я не ломаю,
Я лотос нюхаю издалека.
Так почему ты говоришь,
Будто я аромата вор?
Тот, стебли
лотосов кто вырывает,
Тот, кто цветам наносит вред,
Кто наделён столь грубым поведением:
Его бы почему не рассмотреть?»
[Божество]:
«ККогда кто-либо яростный и грубый,
Испачкан, словно тряпка для ухода2,
—
Такому даже нечего сказать,
Но вот с тобой есть смысл говорить.
Ведь для
того, кто недостатков не имеет,
Находится в стремлении к чистоте,
Любое зло, размером с кончик волосинки,
Будет казаться столь огромным, словно туча».
[Монах]:
«Бесспорно, дух, меня ты понимаешь,
Имеешь сострадание ко мне.
Прошу, поговори со мной опять,
Когда увидишь вновь такой поступок».
[Божество]:
«Живём без помощи твоей,
И в слуги мы тебе не нанимались.
Знать должен для себя ты сам
В благой удел ведущую дорогу»3.
И тогда
тот монах, получив от божества упрёк, обрёл ощущение безотлагательности
[практики].
|