| Однажды
Благословенный пребывал в Иччханангале в Лесу Иччханангалы. Там
Благословенный обратился к монахам: «Монахи, я хочу уйти в затворничество
на три месяца. Никто не должен подходить ко мне, кроме того, кто
будет мне приносить пищу, полученную с подаяний».
«Да,
Учитель» – ответили те монахи, и никто не подходил к Благословенному,
кроме того, кто приносил ему пищу, полученную с подаяний.
Затем,
по истечении трёх месяцев, Благословенный вышел из затворничества
и обратился к монахам: «Монахи, если странники-приверженцы иных
учений, спросят вас: «В каком пребывании, друзья, в основном
пребывал Благословенный в период сезона дождей?» то будучи
спрошенными так, вам следует ответить этим странникам так: «В
период сезона дождей, друзья, Благословенный в основном пребывал
в сосредоточении осознанности к дыханию».
Вот, монахи,
будучи осознанным, я вдыхаю, будучи осознанным, я выдыхаю. Когда
я делаю долгий вдох, я знаю: «Я делаю долгий вдох»; когда делаю
долгий выдох, я знаю: «Я делаю долгий выдох»; когда делаю короткий
вдох, я знаю: «Я делаю короткий вдох». Когда делаю короткий
выдох, я знаю: «Я делаю короткий выдох». Я знаю: «Ощущая всё
тело, я буду вдыхать»... Я знаю: «Созерцая угасание, я буду
вдыхать»1.
Если
кто-либо, монахи, правдиво говорил бы о чём-либо так: «Это –
благородное пребывание, божественное пребывание, пребывание
Татхагаты» – то он бы правдиво так сказал [именно] о сосредоточении
осознанности к дыханию.
Монахи,
те монахи, которые [ещё пока] ученики, не достигшие идеала своего
ума, которые пребывают в стремлении к непревзойдённой защите от подневольности: для них сосредоточение осознанности к дыханию, будучи
развитым и взращенным, ведёт к уничтожению загрязнений. Те монахи,
которые араханты, чьи загрязнения уничтожены, которые прожили
святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий
груз, достигли цели, всецело уничтожили оковы существования,
полностью освободившись посредством окончательного знания: для
них сосредоточение осознанности к дыханию, будучи развитым и
взращенным, ведёт к приятному пребыванию в этой самой жизни,
а также к осознанности и бдительности.
Если
кто-либо, монахи, правдиво говорил бы о чём-либо так: «Это –
благородное пребывание, божественное пребывание, пребывание
Татхагаты» – то он бы правдиво так сказал [именно] о сосредоточении
осознанности к дыханию».
|