И
тогда голый аскет Кассапа, который в мирской жизни был старым
другом домохозяина Читты, прибыл в Маччхикасанду. Домохозяин Читта
услышал об этом и отправился к голому аскету Кассапе. Он обменялся
с ним вежливыми приветствиями, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями
он сел рядом и сказал ему:
«Как
давно, почтенный Кассапа, ты [покинул мирскую жизнь], чтобы
жить бездомной жизнью?»
«Уже тридцать
лет как, домохозяин, я [покинул мирскую жизнь], чтобы жить бездомной
жизнью».
«За эти
тридцать лет, почтенный, достиг ли ты каких-либо сверхчеловеческих
достижений в знании и видении, что достойны благородных, какого-либо
приятного пребывания?»
«За
эти тридцать лет, как я ушёл жить бездомной жизнью, домохозяин,
я не достиг каких-либо сверхчеловеческих достижений в знании
и видении, что достойны благородных, каких-либо приятных пребываний,
но [получил] только наготу, бритую голову и кисть для подметания
сиденья»1.
Когда
так было сказано, домохозяин Читта сказал ему: «Как удивительно,
почтенный! В самом деле, как поразительно, почтенный! Как хорошо
разъяснена Дхамма, что за тридцать лет ты не достиг каких-либо
сверхчеловеческих достижений в знании и видении, что достойны
благородных, никаких приятных пребываний, но [получил] только
наготу, бритую голову и кисть для подметания сиденья».2
«А
ты, домохозяин? Как долго ты являешься мирским последователем
[Будды]?»
«Столько
же, почтенный, уже тридцать лет как».
«За эти
тридцать лет, домохозяин, достиг ли ты каких-либо сверхчеловеческих
достижений в знании и видении, что достойны благородных, какого-либо
приятного пребывания?»
«А
как может быть иначе, почтенный? До той степени, до которой
я пожелаю, отбросив чувственные удовольствия, отбросив неблагие
состояния [ума], я вхожу и пребываю в первой джхане, которая
сопровождается направлением и удержанием, а также восторгом и удовольствием, что рождены этим отбрасыванием. Далее, до той степени,
до которой я пожелаю, с угасанием направления и удержания я
вхожу и пребываю во второй джхане… Далее, до той степени, до
которой я пожелаю, с угасанием восторга… я вхожу и пребываю
в третьей джхане… Далее, до той степени, до которой я пожелаю,
с прекращением удовольствия и боли… я вхожу и пребываю в четвёртой
джхане.
И
кроме того, если я скончаюсь до того, как скончается Благословенный,
то будет не удивительно, если он заявит обо мне так: «Нет каких-либо
оков, из-за которых домохозяин Читта мог бы вернуться обратно
в этот мир»3.
Когда так
было сказано, голый аскет Кассапа сказал домохозяину Читте:
«Как удивительно, почтенный! В самом деле, как поразительно,
почтенный! Как хорошо разъяснена Дхамма, что мирянин, одетый
в белое, может достичь сверхчеловеческих достижений в знании
и видении, что достойны благородных, приятного пребывания. Могу
ли я получить младшее посвящение в этой Дхамме и Винае, могу
ли получить высшее посвящение?»
И
тогда домохозяин Читта отвёл голого аскета Кассапу к старшим
монахам и сказал им: «Достопочтенные, этот голый аскет Кассапа
– наш старый друг по нашей мирской жизни. Пусть старцы дадут
ему младшее посвящение, пусть дадут ему высшее посвящение. А
я буду усердно снабжать его одеждой, едой, кровом и лекарствами».
И
тогда голый аскет Кассапа получил младшее посвящение в этой
Дхамме и Винае, получил высшее посвящение. И вскоре после получения
высшего посвящения, пребывая в уединении прилежным, старательным,
решительным, Достопочтенный Кассапа, реализовав это для себя
посредством прямого знания, здесь и сейчас вошёл и пребывал
в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана
праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную.
Он напрямую познал: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита,
сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения
в какое-либо состояние существования». Достопочтенный Кассапа
стал одним из арахантов.
|