В
Саваттхи. [Благословенный сказал]: «Монахи, есть четыре вида питания
для поддержания существ, которые уже возникли, и для содействия
тем, которые собираются возникнуть. Какие четыре?
* питание [в
виде] съедобной [материальной] пищи, грубой или утончённой;
*
второе – [это] контакт;
*
третье – [это] умственное волевое намерение;
*
четвёртое – [это] сознание.
Таковы четыре вида питания для поддержания существ, которые
уже возникли, и для содействия тем, которые собираются возникнуть.
Материальная пища
И как, монахи, следует рассматривать питание
[в виде] съедобной [материальной] пищи? Представьте [семейную]
пару: мужа и жену, которые, взяв ограниченный запас провианта,
шли бы через пустыню. Вместе с ними был бы их единственный сын,
дорогой и любимый [ими]. И вот, в середине пустыни их ограниченный
запас провианта израсходовался бы и иссяк, тогда как остаток
пути через пустыню ещё нужно было бы пройти. Муж с женой подумали
бы: «Наш запас провианта израсходовался и иссяк, тогда как остаток
пути через пустыню ещё нужно пройти. Что если мы убьём нашего
единственного сына, дорогого и любимого, и сделаем запас сушёного
и жареного мяса? Питаясь плотью нашего сына, мы смогли бы пройти
остаток пути через эту пустыню. Не стоит гибнуть всем троим!»
И тогда, монахи, муж с женой убили бы своего единственного сына,
дорогого и любимого, сделали бы запас сушёного и жареного мяса,
и, питаясь плотью своего сына, они прошли бы остаток пути через
пустыню. И, поедая плоть своего сына, они били бы себя в груди
и рыдали: «Где же ты теперь, наш единственный сын? Где же ты
теперь, наш единственный сын?»1.
Как вы думаете,
монахи? Разве ели бы они эту пищу для развлечения и наслаждения,
или же ради [своей] телесной красоты и привлекательности?»
«Нет, Учитель».
«Разве не
ели бы они её только ради того, чтобы пересечь пустыню?»
«Так оно,
Учитель».
«Вот
таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать питание
[в виде] съедобной [материальной] пищи2.
Когда питание [в виде] съедобной [материальной] пищи было полностью
понято, жажда к пяти нитям чувственного удовольствия также была
полностью понята. Когда жажда к пяти нитям чувственного удовольствия
была полностью понята, то нет более оков, из-за которых ученик
Благородных вернулся бы обратно в этот мир.
Контакт
И как, монахи, следует рассматривать контакт как питание? Представьте
корову с содранной шкурой. Если бы она стояла у стены, то её
бы закусали существа, обитающие в стене. Если бы она стояла
у дерева, то её бы закусали существа, обитающие в дереве. Если
бы она стояла в воде, то её бы закусали существа, обитающие
в воде. Если бы она стояла на открытом воздухе, то её бы закусали
существа, обитающие на открытом воздухе. Где бы ни стояла эта
корова с содранной шкурой, существа, обитающие там, закусали
бы её.
Вот
таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать контакт
как питание. Когда контакт как питание полностью понят, то три
вида чувства полностью поняты. Когда три вида чувства полностью
поняты, то, я говорю вам, нет более чего-либо, что ещё нужно
было бы сделать ученику Благородных3.
Волевое намерение
И как, монахи, следует рассматривать умственное волевое намерение
как питание? Представьте яму с горячими углями, глубже человеческого
роста, полную углей, без дыма и пламени. И человек проходил
бы мимо – желающий жить, не желающий умирать, любящий удовольствие
и не выносящий боли. И два сильных человека схватили бы его
за руки и потащили к этой яме углей. Намерением этого человека
было бы убраться подальше, его устремлением было бы убраться
подальше, его пожеланием было бы убраться подальше [от этой
ямы]. И почему? Потому что он знает: «Если я упаду в эту яму
горячих углей, то из-за этого я повстречаю смерть или смертельную
боль».
Вот
таким способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать умственное
волевое намерение как питание4.
Когда умственное волевое намерение как питание полностью понято,
то три вида жажды полностью поняты5.
Когда три вида жажды полностью поняты, то, я говорю вам, нет
более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать ученику Благородных.
Сознание
И как, монахи, следует рассматривать сознание как питание? Представьте,
как если бы арестовали бандита, преступника, и привели бы его
к царю, сказав: «Ваше Величество, этот человек – бандит, преступник.
Наложите на него такое наказание, которое сочтёте нужным». Царь
сказал бы: «Ну же, почтенные, утром ударьте его сотней копий».
Утром его бы ударили сотней копий. Тогда днём царь спросил бы:
«Почтенные, что с тем человеком?» [Ему бы ответили]: «Ещё жив,
Ваше Величество». [Царь бы сказал]: «Тогда идите и днём ударьте
его ещё одной сотней копий». Тогда днём они бы ударили его ещё
одной сотней копий. Вечером царь бы спросил: «Почтенные, что
с тем человеком?» [Они бы ответили]: «Всё ещё жив, Ваше Величество».
[Царь бы сказал]: «Тогда идите и вечером ударьте его ещё одной
сотней копий». Тогда вечером они ударили бы его ещё одной сотней
копий.
Как вы думаете,
монахи, пережив удар трёхсот копий, ощущал бы этот человек из-за
этого боль и недовольство?»
«Учитель,
даже если бы его ударили одним копьём, он ощущал бы из-за этого
боль и недовольство, что уж говорить про триста копий».
«Вот таким
способом, монахи, я утверждаю, следует рассматривать сознание
как питание. Когда сознание как питание полностью понято, имя-и-форма
полностью понята. Когда имя-и-форма полностью понята, то, я
говорю вам, нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать
ученику Благородных».
|