Так
я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи, в роще Джеты,
в парке Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так:
– Монахи!
–
Уважаемый, – ответили они.
Благословенный сказал следующее:
–
Монахи, у большинства существ есть такая мечта, желание, влечение:
«Если б только нежеланное, нежелательное, неприятное уменьшилось,
а желанное, желаемое, приятное увеличилось!» И всё же, несмотря
на то, что у них есть такая мечта, желание, стремление, – нежеланное,
нежелательное, неприятное увеличивается для них, а желанное,
желаемое, приятное уменьшается. Монахи, как вы думаете, в чём
причина этого?
–
Уважаемый, наши учения укоренены в Благословенном, направляемы
Благословенным, находят пристанище в Благословенном. Было бы
хорошо, если бы Благословенный [сам] прояснил значение этих
слов. Услышав это из его уст, монахи запомнят это.
–
Тогда, монахи, слушайте внимательно то, о чём я буду говорить.
–
Да, уважаемый, – ответили они.
Благословенный сказал следующее:
–
Монахи, необученный заурядный человек, который не уважает Благородных,
неумелый и не тренированный их Дхамме, который не уважает чистых
людей, неумелый и не тренированный в их Дхамме, не знает, что
следует взращивать, а чего не следует взращивать. Он не знает,
чему стоит следовать, а чему не стоит следовать. Не зная этого,
он взращивает то, что не стоит взращивать, и не взращивает того,
что стоит взращивать. Он следует тому, чему не стоит следовать,
и не следует тому, чему стоит следовать1.
Поскольку
он делает так, нежеланное, нежелательное, неприятное увеличивается
для него, а желанное, желаемое, приятное уменьшается. И почему?
Потому что так оно происходит с тем, кто не видит.
Хорошо
обученный благородный ученик, который уважает Благородных, умелый
и тренированный в их Дхамме, который уважает чистых людей, умелый
и тренированный в их Дхамме, знает, что следует взращивать,
а чего не следует взращивать… Поскольку он делает так, нежеланное,
нежелательное, неприятное уменьшается для него, а желанное,
желаемое, приятное увеличивается. И почему? Потому что так оно
происходит с тем, кто видит.
Монахи,
есть четыре способа делания. Какие четыре? Есть способ делания,
который является приятным в настоящем, но созревает в будущем
как боль. Есть способ делания, который является болезненным
в настоящем и созревает в будущем как боль. Есть способ делания,
который является болезненным в настоящем, но созревает в будущем
как удовольствие. Есть способ делания, который является приятным
в настоящем и созревает в будущем как удовольствие.
Невежественный человек
Монахи, тот, кто невежественен, не зная того способа делания,
который является болезненным в настоящем и созревает в будущем
как боль, не понимает в соответствии с действительностью: «Этот
способ делания является болезненным в настоящем и созревает
в будущем как боль». Не зная этого, не понимая в соответствии
с действительностью, невежественный человек взращивает его,
не избегает его. Поскольку он делает так, нежеланное, нежелательное,
неприятное увеличивается для него, а желанное, желаемое, приятное
уменьшается. И почему? Потому что так оно происходит с тем,
кто не видит.
Монахи,
тот, кто невежественен, не зная того способа делания, который
является приятным в настоящем, но созревает в будущем как боль,
не понимает в соответствии с действительностью: «Этот способ
делания является приятным в настоящем, но созревает в будущем
как боль». Не зная этого, не понимая в соответствии с действительностью,
невежественный человек взращивает его, не избегает его. Поскольку
он делает так, нежеланное, нежелательное, неприятное увеличивается
для него, а желанное, желаемое, приятное уменьшается. И почему?
Потому что так оно происходит с тем, кто не видит.
Монахи,
тот, кто невежественен, не зная того способа делания, который
является болезненным в настоящем, но созревает в будущем как
удовольствие, не понимает в соответствии с действительностью:
«Этот способ делания является болезненным в настоящем, но созревает
в будущем как удовольствие». Не зная этого, не понимая в соответствии
с действительностью, невежественный человек не взращивает, но
избегает его. Поскольку он делает так, нежеланное, нежелательное,
неприятное увеличивается для него, а желанное, желаемое, приятное
уменьшается. И почему? Потому что так оно происходит с тем,
кто не видит.
Монахи,
тот, кто невежественен, не зная того способа делания, который
является приятным в настоящем и созревает в будущем как удовольствие,
не понимает в соответствии с действительностью: «Этот способ
делания является приятным в настоящем и созревает в будущем
как удовольствие». Не зная этого, не понимая в соответствии
с действительностью, невежественный человек не взращивает, но
избегает его. Поскольку он делает так, нежеланное, нежелательное,
неприятное увеличивается для него, а желанное, желаемое, приятное
уменьшается. И почему? Потому что так оно происходит с тем,
кто не видит.
Мудрый человек
Монахи, тот, кто мудр, зная этот способ делания, который является
болезненным в настоящем и созревает в будущем как боль, понимает
в соответствии с действительностью: «Этот способ делания является
болезненным в настоящем и созревает в будущем как боль». Зная
это, понимая это в соответствии с действительностью, мудрый
человек не взращивает, но избегает его. Поскольку он делает
так, нежеланное, нежелательное, неприятное уменьшается для него,
а желанное, желаемое, приятное увеличивается. И почему? Потому
что так оно происходит с тем, кто видит.
Монахи,
тот, кто мудр, зная этот способ делания, который является приятным
в настоящем, но созревает в будущем как боль, понимает в соответствии
с действительностью: «Этот способ делания является приятным
в настоящем, но созревает в будущем как боль». Зная это, понимая
это в соответствии с действительностью, мудрый человек не взращивает,
но избегает его. Поскольку он делает так, нежеланное, нежелательное,
неприятное уменьшается для него, а желанное, желаемое, приятное
увеличивается. И почему? Потому что так оно происходит с тем,
кто видит.
Монахи,
тот, кто мудр, зная этот способ делания, который является болезненным
в настоящем, но созревает в будущем как удовольствие, понимает
в соответствии с действительностью: «Этот способ делания является
болезненным в настоящем, но созревает в будущем как удовольствие».
Зная это, понимая это в соответствии с действительностью, мудрый
человек не избегает его, но взращивает его. Поскольку он делает
так, нежеланное, нежелательное, неприятное уменьшается для него,
а желанное, желаемое, приятное увеличивается. И почему? Потому
что так оно происходит с тем, кто видит.
Монахи,
тот, кто мудр, зная этот способ делания, который является приятным
в настоящем и созревает в будущем как удовольствие, понимает
в соответствии с действительностью: «Этот способ делания является
приятным в настоящем и созревает в будущем как удовольствие».
Зная это, понимая это в соответствии с действительностью, мудрый
человек не избегает его, но взращивает его. Поскольку он делает
так, нежеланное, нежелательное, неприятное уменьшается для него,
а желанное, желаемое, приятное увеличивается. И почему? Потому
что так оно происходит с тем, кто видит.
Четыре способа
И каков, монахи, способ делания, который является болезненным
в настоящем и созревает в будущем как боль?
Вот,
монахи, некий человек в боли и грусти убивает живых существ,
и он переживает боль и грусть, которые имеют убийство живых
существо своим условием. В боли и грусти он берёт то, что [ему]
не было дано… ведёт себя неподобающе в чувственных удовольствиях…
лжёт… говорит злонамеренно… говорит грубо… болтает попусту…
он алчный… имеет недоброжелательный ум… придерживается неправильных
воззрений, и он переживает боль и грусть, которые имеют неправильные
воззрения своим условием. С распадом тела, после смерти, он
возникает в состоянии лишения, в несчастливом уделе, в нижних
мирах, [даже] в аду. Это называется способом делания, который
является болезненным в настоящем и созревает в будущем как боль.
И
каков, монахи, способ делания, который является приятным в настоящем,
но созревает в будущем как боль?
Вот,
монахи, некий человек в удовольствии и радости убивает живых
существ, и он переживает удовольствие и радость, которые имеют
убийство живых существ своим условием. В удовольствии и радости
он берёт то, что [ему] не было дано… ведёт себя неподобающе
в чувственных удовольствиях… лжёт… говорит злонамеренно… говорит
грубо… болтает попусту… он алчный… имеет недоброжелательный
ум… придерживается неправильных воззрений, и он переживает удовольствие
и радость, которые имеют неправильные воззрения своим условием.
С распадом тела, после смерти, он возникает в состоянии лишения,
в несчастливом уделе, в в нижних мирах, [даже] в аду. Это называется
способом делания, который является приятным в настоящем, но
созревает в будущем как боль.
И
каков, монахи, способ делания, который является болезненным
в настоящем, но созревает в будущем как удовольствие?
Вот,
монахи, некий человек в боли и грусти воздерживается от убийства
живых существ, и он переживает боль и грусть, которые имеют
воздержание от убийства живых существ своим условием. В боли
и грусти он воздерживается от взятия того, что не дано… от неподобающего
поведения в чувственных удовольствиях… от лжи… от злонамеренных
слов… от грубых слов… от пустой болтовни… он не алчный… у него
нет недоброжелательного ума… он придерживается правильных воззрений,
и он переживает боль и грусть, которые имеют правильные воззрения
своим условием. С распадом тела, после смерти, он возникает
в счастливом уделе, даже в небесном мире. Это называется способом
делания, который является болезненным в настоящем, но созревает
в будущем как удовольствие.
И
каков, монахи, способ делания, который является приятным в настоящем
и созревает в будущем как удовольствие?
Вот,
монахи, некий человек в удовольствии и радости воздерживается
от убийства живых существ, и он переживает удовольствие и радость,
которые имеют воздержание от убийства живых существ своим условием.
В удовольствии и радости он воздерживается от взятия того, что
не дано… от неподобающего поведения в чувственных удовольствиях…
от лжи… от злонамеренных слов… от грубых слов… от пустой болтовни…
он не алчный… у него нет недоброжелательного ума… он придерживается
правильных воззрений, и он переживает удовольствие и радость,
которые имеют правильные воззрения своим условием. С распадом
тела, после смерти, он возникает в счастливом уделе, даже в
небесном мире. Это называется способом делания, который является
приятным в настоящем и созревает в будущем как удовольствие.
Примеры
Монахи, представьте, как если бы горькую тыкву смешали с ядом,
и пришёл бы человек, который хотел бы жить и не хотел умирать,
который хотел бы удовольствия и отвращался от боли. Ему бы сказали:
«Почтенный, это [напиток из] горькой тыквы, смешанной с ядом.
Пей, если хочешь. Когда будешь пить, цвет, запах и вкус не придутся
тебе по вкусу, а после того, как выпьешь, ты повстречаешь смерть
или смертельные муки». И он бы выпил это, не обдумав, и не оставил
бы этого. По мере того как он бы пил, цвет, запах и вкус не
пришлись бы ему по вкусу, а после того, как он бы выпил, он
бы повстречал смерть или смертельные муки. Это, я говорю вам,
похоже на способ делания, который является болезненным сейчас
и созревает в будущем как боль.
Представьте
бронзовую чашу с напитком, обладающим хорошим цветом, вкусом
и запахом, но смешанным с ядом, и пришёл бы человек, который
хотел бы жить и не хотел умирать, который хотел бы удовольствия
и отвращался от боли. Ему бы сказали: «Почтенный, это бронзовая
чаша с напитком, обладающим хорошим цветом, вкусом и запахом,
но смешанным с ядом. Пей, если хочешь. Когда будешь пить, цвет,
запах и вкус придутся тебе по вкусу, но после того, как выпьешь,
ты повстречаешь смерть или смертельные муки». И он бы выпил
это, не обдумав, и не оставил бы этого. По мере того как он
бы пил, цвет, запах и вкус пришлись бы ему по вкусу, но после
того как он бы выпил, он бы повстречал смерть или смертельные
муки. Это, я говорю вам, похоже на способ делания, который является
приятным сейчас, но созревает в будущем как боль.
Представьте
застоявшуюся мочу, смешанную с различными лекарствами, и пришёл
бы больной желтухой человек. Ему бы сказали: «Почтенный, это
застоявшаяся моча, смешанная с лекарствами. Пей, если хочешь.
Когда будешь пить, цвет, запах и вкус не придутся тебе по вкусу,
но после того, как выпьешь, тебе станет хорошо». И после обдумывания
он бы выпил это, не оставил бы этого. По мере того как он бы
пил, цвет, запах и вкус не пришлись бы ему по вкусу, но после
того, как он бы выпил, ему бы стало хорошо. Это, я говорю вам,
похоже на способ делания, который является болезненным сейчас,
но созревает в будущем как удовольствие.
Представьте
творог, мёд, топлёное масло и мелассу, смешанные вместе, и пришёл
бы больной дизентерией человек. Ему бы сказали: «Почтенный,
это творог, мёд, топлёное масло, смешанные вместе. Пей, если
хочешь. Когда будешь пить, цвет, запах и вкус придутся тебе
по вкусу, и после того, как выпьешь, тебе станет хорошо». И
после обдумывания он бы выпил это, и не оставил бы этого. По
мере того как он бы пил, цвет, запах и вкус пришлись бы ему
по вкусу, и после того как он бы выпил, ему бы стало хорошо.
Это, я говорю вам, похоже на способ делания, который является
приятным сейчас и созревает в будущем как удовольствие.
Подобно
тому как осенью, в последнем месяце сезона дождей, когда небо
чистое и безоблачное, восходящее над землёй солнце рассеивает
всю темноту пространства по мере того, как оно лучится, сверкает
и сияет, – точно так же способ делания, который является приятным
сейчас и созревает в будущем как удовольствие, рассеивает
своим свечением, сверканием, сиянием любые другие доктрины
любых заурядных жрецов и отшельников.
Так сказал
Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
|