| |
Со слов: «Хотя
поодаль я лежу...» — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал
повествование о бхиккху, ослабевшем в усердии своем.
Увещевая этого
бхиккху, Учитель говорил собравшимся: «О братия! Встарь мудрые
мужественно превозмогали слабость, даже страдая от телесных ран, — и не
убавляли своего усердия». И, сказав так, Учитель поведал монахам о том, что
было в прошлой жизни.
«Во времена
стародавние, когда в Бенаресе правил Брахмадатта, Бодхисатта родился на
земле жеребенком синдской породы. Когда жеребенок подрос, его пышно
разубрали и украсили, и стал он боевым конем бенаресского владыки. Кормили
коня только рисом третьего урожая, и сдабривали этот рис самыми вкусными
приправами, и подавали в золотом тазу стоимостью в целую сотню тысяч,
стойло же его окропляли благовониями четырех видов. И стоял он под
балдахином из красивых пестроцветных тканей, затканных золотыми звездами.
Вокруг него были развешаны венки и гирлянды из лучших цветов, а рядом
всегда горел светильник, заправленный ароматным маслом.
Все окрестные цари
в ту пору домогались владычества над Бенаресом. Однажды город окружили
войска семи царей. Повелителю Бенареса направили послание на пальмовом
листе. «Либо сдай нам царство, — писали цари, — либо выходи на бой!» Созвав
советников, царь изложил им суть дела и стал спрашивать их, как ему быть.
Советники сказали: «Государь, первым вступать в бой тебе не следует. Пошли
сначала своего воина сразиться с ними; если он потерпит поражение, мы
подумаем, как быть дальше».
Царь призвал к
себе храбрейшего из воинов и спросил: «Не побоишься ли ты, почтеннейший,
вступить в сражение с семью царями?» Храбрец ответил: «Государь! Если
прикажешь снарядить для меня своего боевого коня синдской породы, то на
этом коне берусь я победить не только этих семерых царей, но и всех владык в
Джамбудйпе». «Что ж, почтеннейший, бери моего боевого синдского жеребца
или любого другого коня, садись на него — и в бой!» — молвил царь. «Слушаю,
государь!» — ответил храбрец и, почтительно простясь с царем, покинул
дворец.
Храбрец облачился
в боевые доспехи, взял меч, сел на снаряженного боевого коня синдской породы
и поскакал за городские ворота. Словно гром с ясного неба, обрушился воин на
становье первого царя, уничтожил его войска, захватил самого его в плен и
отвез в темницу. После этого воин снова ринулся в бой. Один, без чьей-либо
помощи, он разгромил становье второго царя, затем — третьего, четвертого и
пятого — и всех пятерых забрал в плен. Покорил он затем и шестое становье,
но, когда стал брать шестого царя в плен, боевого коня синдской породы
ранило, кровь хлынула ручьем, и конь зашатался от невыносимой боли. Видя
это, воин спешился, уложил коня наземь возле дворцовых ворот, ослабил на нем
упряжь и все снаряжение, а сам велел седлать ему другого коня.
Лежа на земле в
некотором отдалении, Бодхисатта претерпевал великие муки. Приоткрыв глаза,
он увидел, что хозяин седлает другого коня, и так помыслил: «Напрасно
снаряжает он другого коня, ведь на том ему не взять приступом седьмой лагерь
и не захватить в плен седьмого царя. Все мои старания пойдут прахом: храбрый
воин, который до сих пор не знал поражений, погибнет, а государь наш попадет
в руки врагов. Нет ведь никакой иной лошади, кроме меня, на которой воин мог
бы разгромить седьмое становье и захватить в плен седьмого Царя». Полный
таких дум, Бодхисатта, продолжая лежать, позвал воина и сказал ему: «Хозяин,
кроме меня, нет никакой другой лошади, на которой ты сумел бы разгромить
седьмое становье и пленить седьмого царя. Я не допущу, чтобы плоды моих дел
пропали зря, поэтому подыми и седлай меня». И в добавление Бодхисатта спел
воину еще такой стих:
Хотя поодаль я лежу,
хоть грудь стрелою пронзена,
Ты лишь меня седлай —
и в путь, резвей не сыщешь скакуна!
Воин помог
Бодхисатте подняться с земли, перевязал ему рану, вновь закрепил на нем все
снаряжение и, оседлав его, помчался в бой. Разгромив и седьмое становье, он
взял в плен седьмого царя и передал его ратникам царя бенаресского, а те
отвезли его в городскую темницу. Бодхисатту привели к воротам дворца, и сам
царь вышел поглядеть на него. Завидев царя, Великосущный обратился к нему с
такою речью: «Великий государь! Не вели казнить этих семерых царей, а
заставь их присягнуть тебе на верность и отпусти с миром. Все награды,
которые мы вдвоем заслужили от тебя, сполна вручи воину, ибо не подобает
поступать дурно с тем, кто пленил для тебя семерых царей. Будь щедросердым,
храни благочестие и правь этим царством по Дхамме и справедливости». В то
время, как Бодхисатта говорил это царю бенаресскому, служители начали
снимать с коня упряжь и военное снаряжение, и в тот же миг Бодхисатта
покинул этот мир.
Повелев предать
тело боевого коня огню, царь Бенареса оделил храброго воина великой славою,
а семерых царей отправил по домам, взяв с них слово никогда более не воевать
против него. Он правил царством по Дхамме и справедливости и в положенный
срок перешел в иное рождение, согласно накопленным заслугам».
И Учитель,
повторяя: «О братия, и в прежние времена мудрые мужественно превозмогали
слабости и, даже страдая от телесных ран, не убавляли своего усердия»,
наставил монахов в знании четырех благородных истин. И, вняв наставлениям
Учителя, бхиккху, который ранее не проявил достаточного усердия, обрел
теперь высший Плод и достиг арахатства. Заканчивая свое поучение, Учитель
истолковал джатаку, так связав перерождения: «Царем в ту пору был Ананда,
воином — Сарипутта, боевым же конем синдской породы — я
сам».
|