Вот,
что я слышал. Однажды
Блаженный, двигаясь по Косале с большой толпой монахов, пятьюстами
монахов, прибыл в брахманское селение в Косале по имени Манасаката.
И там в Манасакате Блаженный остановился в манговой роще у реки
Ачиравати к северу от Манасакаты.
И в это
самое время множество весьма знатных, богатых брахманов обитало
в Манасакате, а именно: брахман Чанки, брахман Таруккха, брахман
Поккхарасади, брахман Джануссони, брахман Тодеййя и другие
весьма знатные, богатые брахманы.
И вот
между Васеттхой и Бхарадваджей, совершавшими прогулку и пребывавшими
в размышлении, возникла беседа о правильном пути и должном
пути.
Юный Васеттха
сказал так: «Тот путь прям, та дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой, которую
проповедует брахман Поккхарасади».
Юный Бхарадваджа
сказал так: «Тот путь прям, та дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой, которую
проповедует брахман Таруккха».
И вот
ни юный Васеттха не мог убедить юного Бхарадваджу, ни юный
Бхараваджа не мог убедить юного Васеттху.
И тогда
юный Васеттха обратился к юному Бхарадвадже: «Бхарадваджа!
Этот отшельник Готама, сын Сакьев, из племени Сакьев, странствуя,
остановился в Манасакате, в манговой роще у реки Ачиравати,
к северу от Манасакаты. И вот о нём, достопочтенном Готаме,
идёт такая добрая слава: «Он – Блаженный, арахант, всецело
просветлённый, наделённый знанием и добродетелью, счастливый,
знаток мира, несравненный вожатый людей, нуждающихся в узде,
учитель богов и людей, Будда, Блаженный». Пойдём же, почтенный
Бхарадваджа, приблизимся к отшельнику Готаме и, приблизившись,
спросим отшельника Готаму об этом деле. Как отшельник Готама
ответит нам, так мы и будем считать».
«Хорошо,
почтенный», – согласился юный Бхарадваджа с юным Васеттхой.
И вот
юные Васеттха и Бхарадваджа приблизились к Блаженному. Приблизившись,
они обменялись с Блаженным дружескими, дружелюбными словами
и почтительным приветствием и сели в стороне. И, сидя в стороне,
юный Васеттха так сказал Блаженному:
«Вот,
почтенный Готама, у нас, совершавших прогулку и пребывавших
в размышлении, возникла беседа о правильном пути и ложном
пути. Я говорю так: «Тот путь прям, та дорога направлена к
избавлению и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой,
которую проповедует брахман Поккхарасади». Юный Бхарадваджа
сказал так: «Тот путь прям, та дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой, которую
проповедует брахман Таруккха». Тут, почтенный Готама, и возникло
пререкание, возник спор, возникло разногласие».
«Итак,
Васеттха, ты говоришь так: «Тот путь прям, та дорога направлена
к избавлению и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой,
которую проповедует брахман Поккхарасади». А юный Бхарадваджа
сказал так: «Тот путь прям, та дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой, которую
проповедует брахман Таруккха». В чём же у вас, Васеттха, пререкание,
в чём спор, в чём разногласие?»
«В суждении
о правильном пути и ложном пути, почтенный Готама. Ведь разные
брахманы, почтенный Готама, – брахманы Аддхария, брахманы
Титтирия, брахманы Чхандока, брахманы Чхандова, брахманы Брахмачария – учат различным путям, и вот являются ли все эти пути избавлением
и выводят ли следующего по ним к соединению с Брахмой? Подобно
тому, почтенный Готама, как недалеко от селения или торгового
посёлка бывает много различных путей, и все они встречаются
вместе в селении, точно так же, почтенный Готама, и разные
брахманы – брахманы Аддхария, брахманы Титтирия, брахманы
Чхандока, брахманы Чхандова, брахманы Брахмачария – учат различным
путям, и вот являются ли все эти пути избавлением и выводят
ли следующего по ним к соединению с Брахмой?»
«Ты говоришь:
«выводят ли?» – Васеттха?»
«Я говорю
«выводят ли?» – почтенный Готама».
«Ты говоришь:
«выводят ли?» – Васеттха?»
«Я говорю:
«выводят ли?» – почтенный Готама».
«Ты говоришь:
«выводят ли?» – Васеттха?»
«Я говорю:
«выводят ли?» – почтенный Готама».
«Как же,
Васеттха? Есть ли среди брахманов, сведущих в трёх ведах,
какой-нибудь один, который бы воочию видел Брахму?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Как же,
Васеттха? Есть ли у брахманов, сведущих в трёх ведах, какой-нибудь
один наставник, который бы воочию видел Брахму?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Как же,
Васеттха? Есть ли у брахманов, сведущих в трёх ведах, какой-нибудь
один наставник наставников, который бы воочию видел Брахму?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Как же,
Васеттха? Есть ли у брахманов, сведущих в трёх ведах, кто-нибудь,
вплоть до седьмого поколения наставников, который бы воочию
видел Брахму?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Как же,
Васеттха? Те мудрецы древности, которые были из брахманов,
сведущих в трёх ведах, а именно: Аттхака, Вамака, Вамадева,
Весамитта, Яматагги, Ангираса, Бхарадваджа, Васеттха, Кассапа,
Бхагу, что составили священные тексты, передали священные
тексты – древние священные тексты, слова которых пропетые,
переданные, собранные вместе, брахманы, сведущие в трёх ведах,
теперь продолжают петь и продолжают произносить, продолжая
произносить некогда произнесённое, продолжая изрекать изречённое, – говорили ли они так: «Мы знаем, мы видим, откуда Брахма
и где Брахма, и куда направляется Брахма»?
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Итак,
Васеттха, нет среди брахманов, сведущих в трёх ведах, какого-нибудь
одного, который бы воочию видел Брахму… и те мудрецы древности,
которые были из брахманов, сведущих в трёх ведах, а именно:
Аттхака, Вамака, Вамадева, Весамитта, Яматагги, Ангираса,
Бхарадваджа, Васеттха, Кассапа, Бхагу… продолжая изрекать
изречённое, – они не говорили так: «Мы знаем, мы видим, откуда
Брахма и где Брахма, и куда направляется Брахма». Эти же сведущие
в трёх ведах брахманы, поистине, говорят так: «Мы проповедуем
путь к соединению с тем, кого не знаем и не видим; этот путь
прям, эта дорога направлена к избавлению и выводит следующего
по ней к соединению с Брахмой».
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова брахманов, сведущих в трёх ведах, необоснованными?»
«Несомненно,
почтенный Готама, если так, то слова брахманов, сведущих в
трёх ведах, оказываются необоснованными».
«Итак,
Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах, способны проповедовать
путь к соединению с тем, чего не знают и не видят: «Этот путь
прям, эта дорога направлена к избавлению и выводит следующего
по ней к соединению с Брахмой». А такого быть не может. Подобно
тому, Васеттха, как в веренице слепых, держащихся друг за
друга, ни первый не видит, ни средний не видит, ни последний
не видит, точно так же, Васеттха, и в словах брахманов, сведущих
в трёх ведах, как в веренице слепых, ни первый не видит, ни
средний не видит, ни последний не видит. И слова этих брахманов,
сведущих в трёх ведах, оказываются смешными, оказываются болтовней,
оказываются тщетными, оказываются пустыми.
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Видят ли брахманы, сведущие
в трёх ведах, луну и солнце, как и многие другие люди; молятся
ли они и возносят ли хвалы, повернувшись с почтительно сложенными
и протянутыми ладонями туда, откуда восходят и где заходят
луна и солнце?»
«Да, почтенный
Готама. Брахманы, сведущие в трёх ведах, как и многие другие
люди, видят луну и солнце; они молятся и возносят хвалы, повернувшись
с почтительно сложенными и протянутыми ладонями туда, откуда
восходят и где заходят луна и солнце».
«Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Брахманы, сведущие в трёх ведах,
которые, как и многие другие люди, видят луну и солнце, молятся
и возносят хвалы, повернувшись с почтительно сложенными и
протянутыми ладонями туда, откуда восходят и где заходят луна
и солнце, – могут ли они проповедовать путь к соединению с
луной и солнцем: «Этот путь прям, эта дорога направлена к
избавлению и выводит следующего по ней к соединению с луной
и солнцем».
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, которые, как и
многие другие люди, видят луну и солнце, молятся и возносят
хвалы, повернувшись с почтительно сложенными и протянутыми
ладонями туда, откуда восходят и где заходят луна и солнце, – они не могут проповедовать путь к соединению с луной и солнцем:
«Этот путь прям, эта дорога направлена к избавлению и выводит
следующего по ней к соединению с луной и солнцем». Итак, право
же, и брахманы, сведущие в трёх ведах, не видели воочию Брахму;
и наставники брахманов… мудрецы древности, которые были из
брахманов, сведущих в трёх ведах, а именно: Аттхака, Вамака,
Вамадева, Весамитта, Яматагги, Ангираса, Бхарадваджа, Васеттха,
Кассапа, Бхагу… продолжая изрекать изреченное, – они не говорили
так: «Мы знаем, мы видим, откуда Брахма и где Брахма, и куда
направляется Брахма». Эти же сведущие в трёх ведах брахманы,
поистине, говорят так: «Мы проповедуем путь к соединению с
тем, кого не знаем и не видим; этот путь прям, эта дорога
направлена к избавлению и выводит следующего по ней к соединению
с Брахмой».
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова брахманов, сведущих в трёх ведах, необоснованными?»
«Несомненно,
почтенный Готама, если так, то слова брахманов, сведущих в
трёх ведах, оказываются необоснованными».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
способны проповедовать путь к соединению с тем, чего не знают
и не видят: «Этот путь прям, эта дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой». А такого
быть не может.
Ведь подобным
же образом, Васеттха, мужчина мог бы сказать: «Я желаю, я
люблю самую прекрасную женщину в этой стране». Ему сказали
бы на это: «Эй, мужчина, знаешь ли ты о той самой прекрасной
женщине в стране, которую ты желаешь и любишь, – кто эта самая
прекрасная женщина в стране: кшатрийка, брахманка, вайшийка
или шудрянка?» – И будучи спрошен, он сказал бы, что не знает.
Ему сказали бы на это: «Эй, мужчина, знаешь ли ты о той самой
прекрасной женщине в стране, которую ты желаешь и любишь, – каково имя этой самой прекрасной женщины в стране, каков
род, высокого она роста, низкого или среднего, темная у неё
кожа, черная или золотистая, в каком селении, торговом поселке
или городе она живёт?» – И будучи спрошен, он сказал бы, что
не знает. Ему сказали бы на это: «Эй, мужчина, не желаешь
ли ты и не любишь ту, которой не знаешь и не видишь?» – И
будучи спрошен, он сказал бы, что это так.
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова этого мужчины необоснованными?»
«Несомненно,
почтенный Готама, если так, то слова этого мужчины оказываются
необоснованными».
«Так же
точно, Васеттха, право же, и брахманы, сведущие в трёх ведах,
не видели воочию Брахму; и наставники брахманов… Аттхака,
Вамака, Вамадева, Весамитта, Яматагги, Ангираса, Бхарадваджа,
Васеттха, Кассапа, Бхагу… продолжая изрекать изреченное, – они не говорили так: «Мы знаем, мы видим, откуда Брахма и
где Брахма, и куда направляется Брахма». Эти же сведущие в
трёх ведах брахманы, поистине, говорят так: «Мы проповедуем
путь к соединению с тем, кого не знаем и не видим; этот путь
прям, эта дорога направлена к избавлению и выводит следующего
по ней к соединению с Брахмой».
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова брахманов, сведущих в трёх ведах, необоснованными?»
«Несомненно,
почтенный Готама, если так, то слова брахманов, сведущих в
трёх ведах, оказываются необоснованными».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
способны проповедовать путь к соединению с тем, чего не знают
и не видят: «Этот путь прям, эта дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой». А такого
быть не может.
Ведь подобным
же образом, Васеттха, мужчина мог бы сооружать на перекрёстке
лестницу, чтобы подняться на террасу дома. Ему сказали бы
на это: «Эй, мужчина, знаешь ли ты ту террасу, для подъема
на которую сооружаешь лестницу, – расположена ли эта терраса
с восточной стороны, с западной стороны, с северной стороны
или с южной стороны; высокая ли она, низкая или средняя?» – И будучи спрошен, он сказал бы, что не знает. Ему сказали
бы на это: «Эй, мужчина, не сооружаешь ли ты лестницу, чтобы
подняться на террасу, которой не знаешь и не видишь?» – И
будучи спрошен, он сказал бы, что это так.
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова этого мужчины необоснованными?»
«Несомненно,
господин, если так, то слова этого мужчины оказываются необоснованными».
«Так
же точно, Васеттха, право же, и брахманы, сведущие в трёх
ведах, не видели воочию Брахму… они не говорили так: «Мы знаем,
мы видим, откуда Брахма и где Брахма, и куда направляется
Брахма». Эти же сведущие в трёх ведах брахманы, поистине,
говорят так: «Мы проповедуем путь к соединению с тем, кого
не знаем и не видим; этот путь прям, эта дорога направлена
к избавлению и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой».
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Если так, то не оказываются
ли слова брахманов, сведущих в трёх ведах, необоснованными?»
«Несомненно,
почтенный Готама, если так, то слова брахманов, сведущих в
трёх ведах, оказываются необоснованными».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
способны проповедовать путь к соединению с тем, чего не знают
и не видят: «Этот путь прям, эта дорога направлена к избавлению
и выводит следующего по ней к соединению с Брахмой». А такого
быть не может.
Ведь подобным
же образом, Васеттха, эта река Ачиравати могла бы быть полноводной,
наполненной до краев, так что даже ворона могла бы пить из
неё, и вот человек, имеющий дело на другом берегу, стремящейся
на другой берег, пришёл бы, желая перейти на другой берег,
переправиться на другой берег. И, стоя на этом берегу, он
стал бы взывать к другому берегу: «Иди сюда, другой берег,
иди сюда, другой берег!» Как же ты думаешь об этом, Васеттха?
Мог бы другой берег реки Ачиравати ради зова, ради молитвы,
ради надежды, ради радости этого человека перейти на этот
берег?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Так же
точно, Васеттха, и брахманы, сведущие в трёх ведах, пребывая
в отказе от тех свойств, которые делают брахманом, и пребывая
в приверженности к тем свойствам, которые делают не-брахманом,
говорят так: «Мы взываем к Инде, взываем к Моме, взываем к
Варуне, взываем к Махидджи, взываем к Яме!» Итак, Васеттха,
эти брахманы, сведущие в трёх ведах, пребывают в отказе от
тех свойств, которые делают брахманом, и пребывают в приверженности
к тем свойствам, которые делают не-брахманом, – ради своего
зова, ради молитвы, ради надежды, ради радости, они надеются,
что с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой.
А такого быть не может.
Ведь подобным
же образом, Васеттха, эта река Ачиравати могла бы быть полноводной…
Мог бы другой берег реки Ачиравати ради зова, ради молитвы,
ради надежды, ради радости этого человека перейти на этот
берег?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Так
же точно, Васеттха, эти пять признаков чувственности и зовутся
путами, и зовутся оковами в учении о должном поведении праведника.
Каковы же эти пять? Образы, воспринимаемые глазом, – желанные,
любимые, дорогие, приятные, несущие удовольствие, восхитительные;
звуки, воспринимаемые ухом… вкусы, воспринимаемые языком…
запахи, воспринимаемые носом... прикосновения, воспринимаемые
телом, – желанные, любимые, дорогие, приятные, несущие удовольствие,
восхитительные. Эти пять признаков чувственности, Васеттха,
и зовутся путами, и зовутся оковами в учении о должном поведении
праведника. Этим пяти признакам чувственности, Васеттха, и
предаются брахманы, сведущие в трёх ведах, будучи опутаны,
одурманены, охвачены ими, не видя их зла, не постигая их преодоления.
Итак,
Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах, пребывают в
отказе от тех свойств, которые делают брахманом, и пребывают
в приверженности к тем свойствам, которые делают не-брахманом, – предаваясь пяти признакам чувственности, будучи опутаны,
одурманены, охвачены ими, не видя их зла, не постигая их преодоления,
связанные узами чувственности, они надеются, что с распадом
тела, после смерти достигнут соединения с Брахмой. А такого
быть не может.
Ведь подобным
же образом, Васеттха, эта река Ачиравати могла бы быть полноводной...
Мог бы другой берег реки Ачиравати ради зова, ради молитвы,
ради надежды, ради радости этого человека перейти на этот
берег?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Так же
точно, Васеттха, эти пять преград и зовутся заграждающими,
и зовутся преграждающими, и зовутся закрывающими, и зовутся
покрывающими в учении о должном поведении праведника. Каковы
же эти пять? Преграда чувственного возбуждения, преграда злонамеренности,
преграда косности, преграда беспокойства и терзаний, преграда
сомнения. Эти пять преград, Васеттха, и зовутся заграждающими,
и зовутся преграждающими, и зовутся закрывающими, и зовутся
покрывающими в учении о должном поведении праведника. Этими
пятью преградами, Васеттха, заграждены, ограждены, закрыты,
покрыты брахманы, сведущие в трёх ведах. Итак, Васеттха, эти
брахманы, сведущие в трёх ведах, пребывают в отказе от тех
свойств, которые делают брахманом, и пребывают в приверженности
к тем свойствам, которые делают не-брахманом, – будучи заграждены,
ограждены, закрыты, покрыты пятью преградами, они надеются,
что с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой.
А такого быть не может.
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Что ты слышал из разговоров
старших, престарелых брахманов, наставников [твоих] наставников?
Обладает ли Брахма имуществом или не обладает имуществом?»
«Не обладает
имуществом, почтенный Готама».
«Враждебен
ли он в мыслях или не враждебен в мыслях?»
«Не враждебен
в мыслях, почтенный Готама».
«Злонамерен
ли он в мыслях или не злонамерен в мыслях?»
«Не злонамерен
в мыслях, почтенный Готама».
«Осквернён
ли он в мыслях или не осквернён в мыслях?»
«Не осквернён
в мыслях, почтенный Готама».
«Владеет
ли он собой или не владеет собой?»
«Владеет
собой, почтенный Готама».
«Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Обладают ли брахманы, сведущие
в трёх ведах, имуществом или не обладают имуществом?»
«Обладают
имуществом, почтенный Готама».
«Враждебны
ли они в мыслях или не враждебны в мыслях?»
«Враждебны
в мыслях, почтенный Готама».
«Злонамеренны
ли они в мыслях или не злонамеренны в мыслях?»
«Злонамеренны
в мыслях, почтенный Готама».
«Осквернены
ли они в мыслях или не осквернены в мыслях?»
«Осквернены
в мыслях, почтенный Готама».
«Владеют
ли они собой или не владеют собой?»
«Не владеют
собой, почтенный Готама».
«Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, обладают имуществом – Брахма не обладает имуществом. Разве могут брахманы, сведущие
в трёх ведах, обладающие имуществом, встретиться и сойтись
с Брахмой, не обладающим имуществом?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
обладают имуществом и надеются, что с распадом тела после
смерти достигнут соединения с Брахмой, не обладающим имуществом.
А такого быть не может.
Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, враждебны в мыслях – Брахма не враждебен в мыслях. Разве могут брахманы, сведущие
в трёх ведах, враждебные в мыслях, встретиться и сойтись с
Брахмой, не враждебным в мыслях?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах,
враждебны в мыслях и надеются, что с распадом тела после смерти
достигнут соединения с Брахмой, не враждебным в мыслях. А
такого быть не может.
Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, злонамеренны в
мыслях – Брахма не злонамерен в мыслях. Разве могут брахманы,
сведущие в трёх ведах, злонамеренные в мыслях, встретиться
и сойтись с Брахмой, не злонамеренным в мыслях?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
злонамеренны в мыслях и надеются, что с распадом тела после
смерти достигнут соединения с Брахмой, не злонамеренным в
мыслях. А такого быть не может.
Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, осквернены в мыслях – Брахма не осквернён в мыслях. Разве могут брахманы, сведущие
в трёх ведах, осквернённые в мыслях, встретиться и сойтись
с Брахмой, не осквернённым в мыслях?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
осквернены в мыслях, и надеются, что с распадом тела, после
смерти достигнут соединения с Брахмой, не осквернённым в мыслях.
А такого быть не может.
Итак,
Васеттха, брахманы, сведущие в трёх ведах, не владеют собой – Брахма владеет собой. Разве могут брахманы, сведущие в трёх
ведах, не владеющие собой, встретиться и сойтись с Брахмой,
владеющим собой?»
«Конечно
нет, почтенный Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трёх ведах,
не владеют собой и надеются, что с распадом тела, после смерти
достигнут соединения с Брахмой, владеющим собой. А такого
быть не может. И право же, приближаясь к нему, брахманы, сведущие
в трёх ведах, низвергаются; будучи низвергнуты, они достигают
горести, и, я бы сказал, пересекают высохшую переправу. Поэтому
знание трёх вед у брахманов, сведущих в трёх ведах, зовётся
бесплодной пустыней, знание трёх вед зовётся чащей, знание
трёх вед зовётся погибелью».
Когда
так было сказано, юный Васеттха так сказал Блаженному: «Я
слышал, почтенный Готама, что отшельник Готама знает путь
к соединению с Брахмой».
«Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Ведь Манасаката близка отсюда,
Манасаката недалека отсюда?»
«Да, почтенный
Готама, Манасаката близка отсюда, Манасаката недалека отсюда».
«Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Вот человек родился бы и вырос
в Манасакате. И его, вышедшего из Манасакаты, спросили бы
о пути в Манасакату. Возникли ли бы, Васеттха, у этого человека,
родившегося и выросшего в Манасакате и спрошенного о пути
в Манасакату, неуверенность или замешательство?»
«Конечно
нет, почтенный Готама. Отчего же? Ведь этот человек, почтенный
Готама, родился и вырос в Манасакате, и ему хорошо известны
все пути в Манасакату».
«И всё
же, Васеттха, скорее у этого человека, родившегося и выросшего
в Манасакате и спрошенного о пути в Манасакату, могли бы возникнуть
неуверенность или замешательство, чем у Татхагаты, спрошенного
о мире Брахмы или о пути, ведущем в мир Брахмы, возникли бы
неуверенность или замешательство. И я, Васеттха, знаю Брахму,
и мир Брахмы, и путь, ведущий в мир Брахмы, и знаю, как следовать
этим путём, чтобы достичь мира Брахмы».
Когда
так было сказано, юный Васеттха сказал Блаженному: «Я слышал,
почтенный Готама, что отшельник Готама разъясняет путь к соединению
с Брахмой. Хорошо, если достопочтенный Готама разъяснит нам
путь к соединению с Брахмой, если достопочтенный Готама вознесёт
Брахманское потомство».
«В таком
случае, Васеттха, слушай и тщательно внимай [тому, что] я
скажу».
«Хорошо,
почтенный», – согласился с Блаженным юный Васеттха, блаженный
сказал так:
Буддийский путь практики
«Вот, Васеттха, в мир приходит Татхагата – арахант, всецело
просветлённый… Он проповедует истину – превосходную в начале,
превосходную в середине, превосходную в конце, – в её духе
и букве, наставляет в единственно совершенном, чистом целомудрии.
Он постигает в согласии с истиной: «Это страдание», постигает
в согласии с истиной: «Это возникновение страдания», постигает
в согласии с истиной: «Это уничтожение страдания», постигает
в согласии с истиной: «Это путь, ведущий к уничтожению страдания»,
постигает в согласии с истиной: «Это греховные свойства»,
постигает в согласии с истиной: «Это возникновение греховных
свойств», постигает в согласии с истиной: «Это уничтожение
греховных свойств», постигает в согласии с истиной: «Это путь,
ведущий к уничтожению греховных свойств». У него, знающего
так, видящего так, мысль освобождается от греховного свойства
чувственности, мысль освобождается от греховного свойства
повторного существования, мысль освобождается от греховного
свойства невежества. В освобожденном возникает знание, что
он освобождён. Он постигает: «Уничтожено вторичное рождение,
исполнен обет целомудрия, сделано то, что надлежит сделать,
нет ничего вслед за этим состоянием».
Путь
к Брахме
Он пребывает, пронизывая разумом, исполненным дружелюбия,
одну страну света, затем вторую, затем третью, затем четвёртую.
Он пребывает, пронизывая великим, всеобъемлющим, безграничным,
не враждебным, не злонамеренным разумом, исполненным дружелюбия,
весь мир вверх, вниз, поперёк, во все стороны.
Подобно
тому, Васеттха, как силач, трубящий в раковину, без труда
может быть услышан с четырёх стран света, так же точно, Васеттха,
и освобождённый разумом, пребывающий в дружелюбии, он не пропускает
там и не оставляет там ничего, что имеет измерение. Это, Васеттха,
и есть путь к соединению с Брахмой.
И
далее, Васеттха, он пребывает, пронизывая разумом, исполненным
сострадания, одну страну света, затем вторую, затем третью,
затем четвёртую. Он пребывает, пронизывая великим, всеобъемлющим,
безграничным, не враждебным, не злонамеренным разумом, исполненным
сострадания, весь мир вверх, вниз, поперёк, во все стороны.
Подобно
тому, Васеттха, как силач трубящий в раковину, без труда может
быть услышан с четырёх стран света, так же точно, Васеттха,
и освобождённый разумом, пребывающий в сострадании, он не
пропускает там и не оставляет там ничего, что имеет измерение.
Это, Васеттха, и есть путь к соединению с Брахмой.
И
далее, Васеттха, он пребывает, пронизывая разумом, исполненным
удовлетворённости2, одну страну
света, затем вторую, затем третью, затем четвёртую. Он пребывает,
пронизывая великим, всеобъемлющим, безграничным, не враждебным,
не злонамеренным разумом, исполненным удовлетворённости, весь
мир вверх, вниз, поперёк, во все стороны.
Подобно
тому, Васеттха, как силач, трубящий в раковину, без труда
может быть услышан с четырёх стран света, так же точно, Васеттха,
и освобождённый разумом, пребывающий в удовлетворённости,
он не пропускает там и не оставляет там ничего, что имеет
измерение. Это, Васеттха, и есть путь к соединению с Брахмой.
И далее,
Васеттха, он пребывает, пронизывая разумом, исполненным уравновешенности,
одну страну света, затем вторую, затем третью, затем четвёртую.
Он пребывает, пронизывая великим, всеобъемлющим, безграничным,
не враждебным, не злонамеренным разумом, исполненным уравновешенности,
весь мир вверх, вниз, поперёк, во все стороны.
Подобно
тому, Васеттха, как силач, трубящий в раковину, без труда
может быть услышан с четырёх стран света, так же точно, Васеттха,
и освобожденный разумом, пребывающий в уравновешенности, он
не пропускает там и не оставляет там ничего, что имеет измерение.
Это, Васеттха, и есть путь к соединению с Брахмой.
Как же
ты думаешь об этом, Васеттха? Пребывающий в таком состоянии
монах обладает имуществом или не обладает имуществом?»
«Не обладает
имуществом, почтенный Готама».
«Враждебен
ли он в мыслях или не враждебен в мыслях?»
«Не враждебен
в мыслях, почтенный Готама».
«Злонамерен
ли он в мыслях или не злонамерен в мыслях?»
«Не злонамерен
в мыслях, почтенный Готама».
«Осквернён
ли он в мыслях или не осквернён в мыслях?»
«Не осквернён
в мыслях, почтенный Готама».
«Владеет
ли он собой или не владеет собой?»
«Владеет
собой, почтенный Готама».
«Итак,
Васеттха, монах не обладает имуществом, и Брахма не обладает
имуществом. Может ли монах, не обладающий имуществом, встретиться
и сойтись с Брахмой, не обладающим имуществом?»
«Да, почтенный
Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, не обладающий имуществом,
с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой.
– И такое может быть.
Итак,
Васеттха, монах не враждебен в мыслях, и Брахма не враждебен
в мыслях. Может ли монах, не враждебный в мыслях, встретиться
и сойтись с Брахмой, не враждебным в мыслях?»
«Да, почтенный
Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, не враждебный в мыслях,
с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой,
не враждебным в мыслях. – И такое может быть.
Итак,
Васеттха, монах не злонамерен в мыслях, и Брахма не злонамерен
в мыслях. Может ли монах, не злонамеренный в мыслях, встретиться
и сойтись с Брахмой, не злонамеренным в мыслях?»
«Да, почтенный
Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, не злонамеренный в мыслях,
с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой,
не злонамеренным в мыслях. – И такое может быть.
Итак,
Васеттха, монах не осквернён в мыслях, и Брахма не осквернён
в мыслях. Может ли монах, не осквернённый в мыслях, встретиться
и сойтись с Брахмой, не осквернённым в мыслях?»
«Да, почтенный
Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, не осквернённый в мыслях,
с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой,
не осквернённым в мыслях. – И такое может быть.
Итак,
Васеттха, монах владеет собой, и Брахма владеет собой. Может
ли монах, владеющий собой, встретиться и сойтись с Брахмой,
владеющим собой?»
«Да, почтенный
Готама».
«Хорошо,
Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, владеющий собой, с распадом
тела после смерти достигнет соединения с Брахмой, владеющим
собой. – И такое может быть».
Когда
так было сказано, юные Васеттха и Бхарадваджа сказали Блаженному:
«Превосходно,
почтенный Готама! Превосходно, почтенный Готама! Подобно тому,
почтенный Готама, как поднимают упавшее, или раскрывают сокрытое,
или указывают дорогу заблудившемуся, или ставят в темноте
масляный светильник, чтобы наделённые зрением различали образы, – так же точно досточтимый Готама с помощью многих наставлений
преподал истину. И вот мы идём как к прибежищу к Блаженному
Готаме, и к Дхамме, и к Сангхе монахов. Пусть же досточтимый
Готама примет нас как преданных мирян, отныне и на всю жизнь
нашедших здесь убежище».